Жизнь Базарова похожа на яркую вспышку сигнальной ракеты. Она освещает путь заблудившимся, но издалека уже не видна. Она вспыхивает моментально, горит несколько секунд озаряя небо агрессивным цветом и гаснет, не оставив после себя даже пепла. Но и без нее можно обойтись, можно кричать и махать руками, пока тебя не найдут.
Можно ли отнести Базарова в категорию лишних людей вслед за Онегиным, Печориным и иже с ними? У всех лишних людей судьба трагична, они не признаны обществом, любимыми и вообще тяготятся жить. Но у них это следствие, сплина, русской хандры. Наш же герой полон бурной деятельности: он режет лягушек, отрицает принсипы, гостит то там то сям, и, кажется, совершенно доволен собой. Он думает, что он прав, всегда и везде. Очень легко все отрицать и оставаться всегда правым. Он сам избрал этот путь, он безоглядно верит в него, он живет именно так, не замечая вокруг ничего. И именно от этого в конце романа на глаза наворачиваются слезы от трагизма ситуации, от трагичной (может быть даже глупой) смерти Базарова и от трагичности самой его фигуры.
Вообще слово трагизм ключевое во всем произведении. Трагична судьба Павла Петровича, Аркадия, ставшего галкой, родителей Базарова, Одинцовой. Счастливы, наверное, только Кукшина и Ситников, да и то только благодаря шампанскому. Трагизм фигуры Базарова, прежде всего в сознательности выбранного пути, и в нежелании задуматься о будущем и о конечности жизни. Ведь и сам он впоследствии, умирая, скажет: И ведь тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта - как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет... Все равно: вилять хвостом не стану.
И, тем не менее, автор, Тургенев, очень любит своего героя, может быть, поэтому и убивает его в конце. Ведь если Базаров останется жить, что станет с его нигилизмом? Ведь первые признаки излечения от этой заразы уже налицо: это и любовь, и дуэль, и роза, взятая у Фенечки. Не умер бы он, не осталось бы в его жизни всего этого романтизма, который он так ненавидел.
Базаров лицо трагическое
Жизнь Базарова похожа на яркую вспышку сигнальной ракеты. Она освещает путь заблудившимся, но издалека уже не видна. Она вспыхивает моментально, горит несколько секунд озаряя небо агрессивным цветом и гаснет, не оставив после себя даже пепла. Но и без нее можно обойтись, можно кричать и махать руками, пока тебя не найдут.
Можно ли отнести Базарова в категорию лишних людей вслед за Онегиным, Печориным и иже с ними? У всех лишних людей судьба трагична, они не признаны обществом, любимыми и вообще тяготятся жить. Но у них это следствие, сплина, русской хандры. Наш же герой полон бурной деятельности: он режет лягушек, отрицает принсипы, гостит то там то сям, и, кажется, совершенно доволен собой. Он думает, что он прав, всегда и везде. Очень легко все отрицать и оставаться всегда правым. Он сам избрал этот путь, он безоглядно верит в него, он живет именно так, не замечая вокруг ничего. И именно от этого в конце романа на глаза наворачиваются слезы от трагизма ситуации, от трагичной (может быть даже глупой) смерти Базарова и от трагичности самой его фигуры.
Вообще слово трагизм ключевое во всем произведении. Трагична судьба Павла Петровича, Аркадия, ставшего галкой, родителей Базарова, Одинцовой. Счастливы, наверное, только Кукшина и Ситников, да и то только благодаря шампанскому. Трагизм фигуры Базарова, прежде всего в сознательности выбранного пути, и в нежелании задуматься о будущем и о конечности жизни. Ведь и сам он впоследствии, умирая, скажет: И ведь тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта - как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет... Все равно: вилять хвостом не стану.
И, тем не менее, автор, Тургенев, очень любит своего героя, может быть, поэтому и убивает его в конце. Ведь если Базаров останется жить, что станет с его нигилизмом? Ведь первые признаки излечения от этой заразы уже налицо: это и любовь, и дуэль, и роза, взятая у Фенечки. Не умер бы он, не осталось бы в его жизни всего этого романтизма, который он так ненавидел.