В отличие от реального прототипа, Крузо у Дефо за двадцать восемь лет на необитаемом острове не утратил человечности. Повествование о делах и днях Робинзона пронизано энтузиазмом и оптимизмом, книга излучает неувядаемое обаяние. Сегодня "Робинзона Крузо" читают прежде всего дети и подростки как увлекательную приключенческую повесть, но в романе поставлены проблемы, обсуждать которые следует в плане истории культуры и литературы. Главный герой романа, Робинзон, образцовый английский предприниматель, воплощающий идеологию становящейся буржуазии, вырастает в романе до монументального изображения творческих, созидательных человека, и при этом его портрет исторически совершенно конкретен. Робинзон, сын торговца из Йорка, с юных лет мечтает о море. С одной стороны, в этом нет ничего исключительного — Англия той поры была ведущей морской державой мира, английские моряки бороздили все океаны, профессия моряка была самой распространенной, считалась почетной. С другой стороны, Робинзона влечет в море не романтика морских странствий; он и не пытается поступить на корабль матросом и изучать морское дело, а во всех своих плаваниях предпочитает роль пассажира, платящего за проезд; Робинзон доверяется неверной судьбе путешественника по более прозаической причине: его влечет "необдуманная затея составить себе состояние, рыская по свету". В самом деле, за пределами Европы легко было быстро разбогатеть при некотором везении, и Робинзон бежит из дому, пренебрегая увещеваниями отца. Речь отца Робинзона в начале романа — гимн буржуазным добродетелям, "среднему состоянию": Покидают отчизну в погоне за приключениями, сказал он, или те, кому нечего терять, или честолюбцы, жаждущие занять высшее положение; пускаясь в предприятия, выходящие из рамок обыденной жизни, они стремятся поправить дела и покрыть славой свое имя; но подобные вещи мне или не по силам, или унизительны для меня; мое место — середина, то есть то, что можно назвать высшею ступенью скромного существования, которое, как он убедился на многолетнем опыте, является для нас лучшим в мире, наиболее подходящим для человеческого счастья, избавленным как от нужды и лишений, физического труда и страданий, выпадающих на долю низших классов, так и от роскоши, честолюбия, чванства и зависти высших классов. Насколько приятна такая жизнь, сказал он, я могу судить уже по тому, что все поставленные в иные условия завидуют ему: даже короли нередко жалуются на горькую участь людей, рожденных для великих дел, и жалеют, что судьба не поставила их между двумя крайностями — ничтожеством и величием, да и мудрец высказывается в пользу середины как меры истинного счастья, когда молит небо не посылать ему ни бедности, ни богатства.
Трудно человеку одному! Не каждый из нас может сказать с уверенностью: у меня есть настоящий друг. А вот Робинзону Крузо, герою романа Д. Дефо, повезло. Оказавшись на необитаемом острове, прожив на нем в полном одиночестве двадцать восемь лет, он неожиданно встретил Пятницу. Крузо дикаря от смерти, и тот, привязавшись к своему хозяину, стал ему верным другом до последних дней пребывания Робинзона на острове.«Всегда ласковый и услужливый, он был привязан ко мне как к родному отцу. Я уверен, что если бы понадобилось, он пожертвовал бы ради меня жизнью».Крузо обучил Пятницу многим ремеслам: сеять зерно, собирать урожай, печь хлеб, охотиться. Радуясь, что у него наконец появился собеседник, Робинзон занимался образованием своего дикого друга: в свободное время учил Пятницу языку, вел с ним беседы о Боге. «Беседы с Пятницей до такой степени наполняли все мои свободные часы и так тесна была наша дружба, что я не заметил, как пролетели последние три года моего испытания».Именно Пятница указал Крузо путь к рассказав о белых людях, которые живут на острове дикарей. Но когда Робинзон предложил Пятнице самому отправиться к своим земля кам за тот наотрез отказался. Крузо был тронут верностью друга: «Таким образом я убедился, что Пятница навеки предан мне, что единственным источником его желания вернуться на родину была горячая любовь к своим соплеменникам и надежда, что я научу их добру».Встретившись с дикарями, приплывшими на остров на ритуальный обед, Пятница смело вступил в бой с ними и Робинзону освободить пленников. Когда к острову пристал корабль со взбунтовавшейся командой, то наши герои пришли на потерпевшим, проявив при этом мужество и находчивость.Не появись в жизни Робинзона Крузо Пятницы, наверное, многое у него сложилось бы иначе. Да и роман не читался бы с таким интересом. Пятница покоряет нас искренностью, верностью, трудолюбием. Не зря, покидая остров, Крузо берет его с собой, потому что более верного и преданного друга ему не найти.
Главный герой романа, Робинзон, образцовый английский предприниматель, воплощающий идеологию становящейся буржуазии, вырастает в романе до монументального изображения творческих, созидательных человека, и при этом его портрет исторически совершенно конкретен.
Робинзон, сын торговца из Йорка, с юных лет мечтает о море. С одной стороны, в этом нет ничего исключительного — Англия той поры была ведущей морской державой мира, английские моряки бороздили все океаны, профессия моряка была самой распространенной, считалась почетной. С другой стороны, Робинзона влечет в море не романтика морских странствий; он и не пытается поступить на корабль матросом и изучать морское дело, а во всех своих плаваниях предпочитает роль пассажира, платящего за проезд; Робинзон доверяется неверной судьбе путешественника по более прозаической причине: его влечет "необдуманная затея составить себе состояние, рыская по свету". В самом деле, за пределами Европы легко было быстро разбогатеть при некотором везении, и Робинзон бежит из дому, пренебрегая увещеваниями отца. Речь отца Робинзона в начале романа — гимн буржуазным добродетелям, "среднему состоянию":
Покидают отчизну в погоне за приключениями, сказал он, или те, кому нечего терять, или честолюбцы, жаждущие занять высшее положение; пускаясь в предприятия, выходящие из рамок обыденной жизни, они стремятся поправить дела и покрыть славой свое имя; но подобные вещи мне или не по силам, или унизительны для меня; мое место — середина, то есть то, что можно назвать высшею ступенью скромного существования, которое, как он убедился на многолетнем опыте, является для нас лучшим в мире, наиболее подходящим для человеческого счастья, избавленным как от нужды и лишений, физического труда и страданий, выпадающих на долю низших классов, так и от роскоши, честолюбия, чванства и зависти высших классов. Насколько приятна такая жизнь, сказал он, я могу судить уже по тому, что все поставленные в иные условия завидуют ему: даже короли нередко жалуются на горькую участь людей, рожденных для великих дел, и жалеют, что судьба не поставила их между двумя крайностями — ничтожеством и величием, да и мудрец высказывается в пользу середины как меры истинного счастья, когда молит небо не посылать ему ни бедности, ни богатства.