Сочинение на тему гренев в белгородской крепости
по плану
1)жизнь гренева в белгородской крепости
a)семья митрофановых
b)любовь к маше
c)ссора со швабриным
2)отношение генерала к горю гренева
3)отношение пугачёва к маше
4)моё отношение к маше и греневу

(план можно немного изменить)
​

Ни что так не вечно, как временное. Утверждение проверенное жизнью много-много раз. Например, Эйфелевую башню строили как демонстрацию радиосигнала. Предполагалось разобрать ее через несколько лет. А время внесло свои коррективы - сейчас башня символ Парижа и Франции, затмевающий славу Лувра. Людям кажется, что они динамично проживают жизнь, испытывая страсти любви и ревности, споры отцов и детей, переживая революции и войны. Но на полотне векового времени революции, любовь, подлость стары, как мир. Значит страсти вечны. Случайное открытие реакции деления атома породило век атомного оружия и атомных реакторов. Временное входит в нашу жизнь и остается на вечность.

Как-то с подружкой мы пошли на речку, которая возвышалась на крутом пригорке, плавно опускающемся по касательной прямо к обиле. Шли мы, шли и вдруг видим: на водной поверхности реки, бодро шевелящей своими лапами прибрежные кусты с сидящими на них полчищами стрекоз, появилось что-то белое. Не было белого и вдруг стало. Присмотревшись внимательно, мы увидели,, что это были кальсоны, выписываюшие кренделя от одного берега к другому. Всё вокруг заволновалось, обиль стала уже не такая тихая, чё-то загудело и запахло жареным. Мы, с замиранием в сердце, стали подниматься по скалам, чтобы найти ответ на свои тревожные мысли по поводу возникновения этого шума и явления белого пятна в своих шарах. Явственно слышался шум падающей воды, сквозь который, как бы с перепугу, слышался причудливый скрип немазаных колёс, как будто котэ скребёт своими коготками по передней обивке бабкиного дивана, коему в четверг исполняется 123 года от Рождества Христова. Поднявшись наверх, мы с удивлением уставились на открывшуюся панораму: внизу, выгнув хищную спину, влипла в скалы плотина ГЭС и орала на всю округу своими мегаваттами, раздавая направо и налево свою яростную мощь по хлипким проводам, на коих сушились мужские белые подштанники в таком огромном количестве, что от них рябило в глазах. Округлив свои шары, мы долго не могли их отвести от, открывшемуся нашему взору, прелестей научной мысли, воплощённой так изящно в немудрёный быт нашей повседневности. Больше мы туда не ходили, ибо, спутав все мысли об увиденном, мы так и не могли прийти в себя на протяжении ещё долгого времени.