В фольклорном образе Пугачева легко обнаруживается его историческая основа. В преданиях исторически правдиво зафиксированы основное направление борьбы — против бар-помещиков, дворян-заводчиков, царских чиновников, и социальный смысл ее — за трудовой народ и его интересы. Определяющей чертой образа является тесная связь с народом. Если «вольные люди» в своей одиночной борьбе против эксплуататоров пользуются, главным образом, моральной поддержкой трудового народа, если Ермак (и даже Степан Разин) народных преданий опираются на сравнительно небольшую количественно «вольницу» , «дружину» , то Пугачев в своих действиях опирается на значительно более широкие народные массы, которые не только морально поддерживают его, но и активно действуют сами. Пугачев — предводитель восставшего народа.
По тесной связи с народом, по силе выражения народных интересов Пугачев в уральском дореволюционном фольклоре выделяется из образов борцов за социальное освобождение. Подобное изображение Пугачева свидетельствует о выросшем народном самосознании, о сильной стороне его в попытке разрешить вопрос о взаимоотношениях восставшего народа и вождя. Образ Ермака — воина-завоевателя складывается в уральском фольклоре в ту пору, когда была жива традиция ранних, в значительной степени, мифологических преданий. Естественно поэтому, что Ермак борется с волшебными людьми, загоняя их в гору. Место волшебных людей в варианте сюжета занимает легендарная Чудь. Но функция образа везде одна и та же: герой борется против врагов.
В фольклорной биографии Ермака имеются контакты с фольклорной биографией других героев. Так, о Чингизхане в татарских преданиях рассказывалось, будто он произошел от незнатной породы, начало известности его приписывают разбойничеству, определяют его профессию
(Г. Ф. Миллер. История Сибири, стр. 43-44). В. И. Немирович-Данченко. Кама и Урал, стр. 137).
В фольклорном образе Пугачева легко обнаруживается его историческая основа. В преданиях исторически правдиво зафиксированы основное направление борьбы — против бар-помещиков, дворян-заводчиков, царских чиновников, и социальный смысл ее — за трудовой народ и его интересы. Определяющей чертой образа является тесная связь с народом. Если «вольные люди» в своей одиночной борьбе против эксплуататоров пользуются, главным образом, моральной поддержкой трудового народа, если Ермак (и даже Степан Разин) народных преданий опираются на сравнительно небольшую количественно «вольницу» , «дружину» , то Пугачев в своих действиях опирается на значительно более широкие народные массы, которые не только морально поддерживают его, но и активно действуют сами. Пугачев — предводитель восставшего народа.
По тесной связи с народом, по силе выражения народных интересов Пугачев в уральском дореволюционном фольклоре выделяется из образов борцов за социальное освобождение. Подобное изображение Пугачева свидетельствует о выросшем народном самосознании, о сильной стороне его в попытке разрешить вопрос о взаимоотношениях восставшего народа и вождя.
Образ Ермака — воина-завоевателя складывается в уральском фольклоре в ту пору, когда была жива традиция ранних, в значительной степени, мифологических преданий. Естественно поэтому, что Ермак борется с волшебными людьми, загоняя их в гору. Место волшебных людей в варианте сюжета занимает легендарная Чудь. Но функция образа везде одна и та же: герой борется против врагов.
В фольклорной биографии Ермака имеются контакты с фольклорной биографией других героев. Так, о Чингизхане в татарских преданиях рассказывалось, будто он произошел от незнатной породы, начало известности его приписывают разбойничеству, определяют его профессию
(Г. Ф. Миллер. История Сибири, стр. 43-44).
В. И. Немирович-Данченко. Кама и Урал, стр. 137).