С утра Васютка взобрался на высокое дерево, чтобы разглядеть среди зелёной хвойной тайги жёлтую полоску лиственных деревьев, потому что вспомнил рассказы охотников и рыболовов о том, что лиственные деревья растут вдоль ручьёв и рек, а по ним можно выйти к Енисею, где обязательно встретишь людей. Но вокруг была густая зелёная тайга. Набрав кедровых орехов, мальчик решил идти на север к тундре, до которой было около 100 километров, тогда как на юг тайга простиралась на тысячи. К вечеру Васютка вышел к желтеющим берёзкам и осиннику, которые привели его к озеру, в котором он увидел много речной, а не озёрной рыбы, что его удивило и привело к догадке, что озеро проточное. Застрелив 3-х уток, Васютка выловил двух, испёк их в костре и устроился на ночлег. Перед тем как заснуть, мальчик вспомнил дом, родных, школу, друзей, учительницу Ольгу Фёдоровну, которая ругала его за курение.
Чиновники принимают ложь хлестакова за правду, потому, что погрязли сами во лжи и, попытайся -подними, хоть легкую завесу тех тайн и недоимок, которым они потворствовали-не сидеть им на своих местах. Вот и приходится им угождать хлестакову, как гостю дорогому, только потому, что мысли их о неожиданном раскрытии всех их тайн рисуют в их воображении страшные картины, и в любом, кто хоть чуточку уверен в себе или по их представлениям похож на "карающую руку", а таковые им мерещаться уже везде, они готовы разглядеть ревизора. Кроме того, Хлестаков из=за своих субтильности и невладения темой, так сказать, кажется им добродушным, милым и податливым, -представления таким ревизора становится тем более для них "приятным", ведь с ним достаточно легко, еще именно поэтому принять его за ревизора им так хочется. Знаменитая фраза "мы видим и слышим только то, что хотим видеть" работает здесь как нельзя нагляднее. Не стоит умалять и прыти Хлестакова, сообразившего как он может воспользоваться сложившимся положением. Да и вот еще что, ища того инкогнито среди выбивающихся из общего числа постояльцев гостиницы, чиновники сделали ошибку в своих расчетах и обманули сами себя, задав сами себе эти дважды лживые правила игры. они ведь думали, что власть строится на обмане и наглости, к чему привыкли сами, вот и искали себеподобных и готовы были приписывать им любые черты.
