Горе матери-крестьянки раскрыта в стихотворении «Орина, мать солдатская» (1863) В этом стихотворении поэт продолжает рассказ о тяжелой доле женщины-крестьянки. В основе стихотворения - быль. Некрасов вспоминал: "Орина, мать солдатская, сама рассказывала мне свою жизнь. Я несколько раз делал крюк, чтобы поговорить с ней, а то боялся сфальшивить". Горе женщины в том, что ее единственный сын, замученный солдатчиной, вернулся домой совсем больным и вскоре умер: Девять дней хворал Иванушка, На десятый день преставился. Богатырского сложения, Здоровенный был детинушка! Жестокая казарменная жизнь, бессмысленная муштра сгубила, довела до чахотки богатыря. Даже в бреду умирающий не может преодолеть страх, который поселился в его сердце от жестокого, бесчеловечного отношения к солдатам: Вдруг метнулся.. . смотрит жалобно.. . Повалился - плачет, кается, Крякнул: "Ваше благородие! Ваше!... " Вижу - задыхается.. . Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная!. . Для мужской части дореформенной деревни величайшим бедствием была двадцатилетняя рекрутчина Крестьянин возвращался с военной службы или больным («Орина, мать солдатская» ) или изувеченным инвалидом с грошовым пенсионом («Полного выдать не велено: Сердце насквозь не прострелено» — «Кому на Руси жить хорошо») . Голодная, нищая и бесправная деревня выгорает («Ночлеги» ) и вымирает («Похороны» , «Мороз-Красный нос») . Это стихотворение прославляет материнскую и сыновнюю любовь, которая торжествует на только над ужасами николаевской солдатчины, но и над самой смертью. Аринушка глубоко страдает, наблюдая мучения сына, но не ропщет, не возмущается, принимает мир божий таким, какой он есть. Поразительно, что в самый трагический момент своей жизни крестьянка все-таки слышит соловьиное пение и остро переживает его красоту (отсюда эмоционально-выразительное наименование соловья "соловушкой").
История Онегина — это история смерти и возрождения души. Пушкин останавливает роман на той точке, когда герой стал излечиваться от «недуга» — от рассудочности, от разочарования, от скептицизма, когда он стал жить чувствами, когда его душа пробудилась и перед ним открылась трагедия собственной жизни. Она в полной мере могла быть почувствована и понята только пробуждавшимся Онегиным, который лишь с высоты своих новых душевных исканий мог осознать всю горечь потерь и всю глубину своего несчастья. Конец истории Онегина, с одной стороны, трагичен, потому что он подводит черту под целым периодом своей жизни, завершившимся крахом; но, с другой стороны, финал романа не безысходен для героя — душевное возрождение открывает перед Онегиным новую жизненную перспективу, которая может оказаться не столь безнадежной и безрадостной. В «минуте злой» для Онегина заключен значительный отрезок его жизни, но далеко не вся его судьба.
