Широкий двор был весь покрыт сияющим, белым мягким снегом. Синели в нем глубокие человечьи и частые собачьи следы. Воздух, морозный и тонкий, защипал в носу, иголочками уколол щеки. Каретник, сараи и скотные дворы стояли приземистые, покрытые белыми шапками, будто вросли в снег. Как стеклянные, бежали следы полозьев от дома через весь двор. Никита сбежал с крыльца по хрустящим ступенькам. Внизу стояла новенькая сосновая скамейка с мочальной витой веревкой. Никита осмотрел — сделана прочно, попробовал — скользит хорошо, взвалил скамейку на плечо, захватил лопатку, думая, что понадобится, и побежал по дороге вдоль сада, к плотине. Там стояли огромные, чуть не до неба, широкие ветлы, покрытые инеем, — каждая веточка была точно из снега. Никита повернул направо, к речке, и старался идти по дороге, по чужим следам... На крутых берегах реки Чагры намело за эти дни большие пушистые сугробы. В иных местах они свешивались мысами над речкой. Только стань на такой мыс — и он ухнет, сядет, и гора снега покатится вниз в облаке снежной пыли. Направо речка вилась синеватой тенью между белых и пушистых полей. Налево, над самой кручей, чернели избы, торчали журавли деревни Со-сновки. Синие высокие дымки поднимались над крышами и таяли. На снежном обрыве, где желтели пятна и полосы от золы, которую сегодня выгребли из печек, двигались маленькие фигурки. Это были Никитины приятели — мальчишки с «нашего конца» деревни. А дальше, где речка загибалась, едва виднелись другие мальчишки, «кон-чанские», очень опасные. Никита бросил лопату, опустил скамейку на снег, сел на нее верхом, крепко взялся за веревку, оттолкнулся ногами раза два, и скамейка сама пошла с горы. Ветер засвистал в ушах, поднялась с двух сторон снежная пыль. Вниз, все вниз, как стрела. И вдруг там, где снег обрывался над кручей, скамейка пронеслась по воздуху и скользнула на лед. Пошла тише, тише и стала. Никита засмеялся, слез со скамейки и потащил ее в гору, увязая по колено. Когда же он взобрался на берег, то невдалеке, на снежном поле, увидел черную, выше человеческого роста, как показалось, фигуру Аркадия Ивановича. Никита схватил лопату, бросился на скамейку, слетел вниз и побежал по льду к тому месту, где сугробы нависали мысом над речкой. Взобравшись под самый мыс, Никита начал копать пещеру. Работа была легкая — снег так и резался лопатой. Вырыв пещерку, Никита влез в нее, втащил скамейку и изнутри стал закладываться комьями. Когда стенка была заложена, в пещерке разлился голубой полусвет, — было уютно и приятно. Никита сидел и думал, что ни у кого из мальчишек нет такой чудесной скамейки... — Никита! Куда ты провалился? — услышал он голос Аркадия Ивановича. Никита... посмотрел в шель между комьями. Внизу, на льду, стоял, задрав голову, Аркадий Иванович. — Где ты, разбойник? Аркадий Иванович поправил очки и полез к пещерке, но сейчас же увяз по пояс; — Вылезай, все равно я тебя оттуда вытащу. Никита молчал. Аркадий Иванович попробовал лезть выше, но опять увяз, сунул руки в карманы и сказал: — Не хочешь, не надо. Оставайся. Дело в том, что мама получила письмо из Самары... Впрочем, прощай, я ухожу... — Какое письмо? — спросил Никита. — Ага! Значит, ты все-таки здесь. — Скажите, от кого письмо? — Письмо насчет приезда одних людей на праздники. Сверху сейчас же полетели комья снега. Из пещерки высунулась голова Никиты. Аркадий Иванович весело засмеялся.
Композиционно рассказ поделен на три части: в первой происходит знакомство с Катериной Петровной, упоминается необычность её существования, отмечается, что это необычный человек. Во второй части рассказывается о дочери Насте, о её важной работе и характере.Третья часть связана с историей о телеграмме, вернее, о двух телеграммах. Первая известила Настю о том, что мать серьезно больна. Вторую из глубочайшего сочувствия пишет Тихон, сторож в доме Катерины Петровны. Мужчина из народа, невежественный, но чистый человек, он помнит еще отца Катерины Петровны и к обоим испытывает уважение как к умным, интеллигентным людям. Невежество Тихона не мешает ему иметь доброе, отзывчивое сердце и нерушимые нравственные принципы в нём. Тихон сочиняет для умирающей Катерины Петровны телеграмму, якобы от дочери, в которой пишет от её лица, что скоро приедет. Однако допускает в телеграмме такое нелепое построение фразы, что Катерина Петровна сразу понимает – это писала не Настя. Катерина Петровна обо всем догадывается и благодарит Тихона за ласку и добрые слова. Эта вторая телеграмма – символ чистого порыва, святой лжи во и её озвучивание Тихоном – кульминационный пик рассказа.
Главные герои
Происхождение Катерины Петровны, вероятно, дворянское, ведь автор упоминает о том, что она была воспитана в семье, имеющей отношение к искусству. Катерина Петровна получила хорошее образование, она была знакома со многими людьми из мира искусства, даже упоминается, что будучи в Париже, видела похороны Виктора Гюго. Но эта информация, разговоры об искусстве никому в богом забытой деревне не будут интересны, как и старинные вещи из гардероба женщины, - страусовые перья, сморщенные перчатки, одежда в бисере.
Люди в деревне живут неравнодушные – ходит к пожилой женщине девочка-соседка, почтальон и сторож Тихон, но им просто не под силу скрасить ее одиночества, слишком разные люди. Катерина Петровна ждет писем от дочери, а сама не пишет, чтобы не докучать девушке. Не выдерживает только раз, посылая девушке трогательные строки, так как предчувствует скорую смерть.
кадр из кинофильма Телеграмма 1957 год
(Кадр из к/ф "Телеграмма" 1957 год)
Жизнь второй героини, Насти, напротив, полна энергии и забот. И если бы читатель не узнал в предыдущей части рассказа, что происходит с её матерью, он бы считал Настю тонко чувствующим, сердечным и отзывчивым человеком. Ведь её душа так порывисто отзывается на искусство, на чужую беду (например, суровое существование скульптора Тимофеева). На чужую, но вот не на материнскую – ведь письмо от матери Настя даже читает не сразу, а едет к ней вообще через 2 недели.
Раскаяние приходит слишком поздно. Настя не успевает никуда, даже на похороны. Всю ночь девушка плачет в опустевшем материнском доме, а утром уезжает втайне от деревни, будто крадучись, – ей стыдно.
Заключение
Авторское осуждение не прямое. Голос осуждения и голос её совести звучат как будто из уст скульптуры Гоголя.
Композиционно рассказ поделен на три части: в первой происходит знакомство с Катериной Петровной, упоминается необычность её существования, отмечается, что это необычный человек. Во второй части рассказывается о дочери Насте, о её важной работе и характере.Третья часть связана с историей о телеграмме, вернее, о двух телеграммах. Первая известила Настю о том, что мать серьезно больна. Вторую из глубочайшего сочувствия пишет Тихон, сторож в доме Катерины Петровны. Мужчина из народа, невежественный, но чистый человек, он помнит еще отца Катерины Петровны и к обоим испытывает уважение как к умным, интеллигентным людям. Невежество Тихона не мешает ему иметь доброе, отзывчивое сердце и нерушимые нравственные принципы в нём. Тихон сочиняет для умирающей Катерины Петровны телеграмму, якобы от дочери, в которой пишет от её лица, что скоро приедет. Однако допускает в телеграмме такое нелепое построение фразы, что Катерина Петровна сразу понимает – это писала не Настя. Катерина Петровна обо всем догадывается и благодарит Тихона за ласку и добрые слова. Эта вторая телеграмма – символ чистого порыва, святой лжи во и её озвучивание Тихоном – кульминационный пик рассказа.
Главные герои
Происхождение Катерины Петровны, вероятно, дворянское, ведь автор упоминает о том, что она была воспитана в семье, имеющей отношение к искусству. Катерина Петровна получила хорошее образование, она была знакома со многими людьми из мира искусства, даже упоминается, что будучи в Париже, видела похороны Виктора Гюго. Но эта информация, разговоры об искусстве никому в богом забытой деревне не будут интересны, как и старинные вещи из гардероба женщины, - страусовые перья, сморщенные перчатки, одежда в бисере.
Люди в деревне живут неравнодушные – ходит к пожилой женщине девочка-соседка, почтальон и сторож Тихон, но им просто не под силу скрасить ее одиночества, слишком разные люди. Катерина Петровна ждет писем от дочери, а сама не пишет, чтобы не докучать девушке. Не выдерживает только раз, посылая девушке трогательные строки, так как предчувствует скорую смерть.
кадр из кинофильма Телеграмма 1957 год
(Кадр из к/ф "Телеграмма" 1957 год)
Жизнь второй героини, Насти, напротив, полна энергии и забот. И если бы читатель не узнал в предыдущей части рассказа, что происходит с её матерью, он бы считал Настю тонко чувствующим, сердечным и отзывчивым человеком. Ведь её душа так порывисто отзывается на искусство, на чужую беду (например, суровое существование скульптора Тимофеева). На чужую, но вот не на материнскую – ведь письмо от матери Настя даже читает не сразу, а едет к ней вообще через 2 недели.
Раскаяние приходит слишком поздно. Настя не успевает никуда, даже на похороны. Всю ночь девушка плачет в опустевшем материнском доме, а утром уезжает втайне от деревни, будто крадучись, – ей стыдно.
Заключение
Авторское осуждение не прямое. Голос осуждения и голос её совести звучат как будто из уст скульптуры Гоголя.