Такой запрос привлек мое внимание, и мне представились оба поэта - по облику, характерам, чертам личности, свойствам души и творчеству, единственные, неповторимые. Сходственные черты? Но сравнение лишь подчеркивает особенности, и, кажется, именно это-то интересно.
По внешнему облику оба небольшого роста, с некрасивыми чертами лица, как они сами воспринимали и нередко воспринимали их, но столь выразительными, исполненными веселости, ума и грусти, что они казались более привлекательными и интересными, чем просто красавцы, это помимо гения, печать или ореол которого обозначились рано у обоих, еще в ранней юности.
Один обладал более созерцательным характером, другой - исключительно деятельным, - это при живости и остроте впечатлений у обоих. Словом, у одного преобладало созерцание, при этом снисходительность и даже уступчивость, у другого доминировала воля, вплоть до воли подчинять и главенствовать во всем.
Впрочем, иногда Пушкин словно спохватывался - в тех случаях, когда, на его взгляд, даже при малейшем подозрении, задета его честь, и тогда он проявлял решительность и необыкновенную твердость духа, как на дуэлях. Он мог собраться духом, чтобы безбоязненно и даже весело встретить смерть. Лермонтов в этом плане был всегда собран, сгусток стремлений, часто запредельных, и воли.
Следует помнить, у нас представление о Пушкине в его зрелые годы, даже юность его и первую молодость в изгнании, мы воспринимаем сквозь призму его блистательной и трагической судьбы. У Лермонтова его рано созревшая юность, так и не перейдя во взрослость Пушкина, - это случилось бы, если бы он вернулся в Петербург, вышел в отставку и занялся бы изданием журнала, - оборвалась трагически.
Сходственные черты у Лермонтова и Пушкина можно усмотреть лишь в их судьбе: слава и гибель на дуэли. Независимо от причин и стечения обстоятельств, это высший удел для поэтов и героев классической трагедии. Или трагедии эпохи Возрождения и именно в России, что предстало в самой жизни, исполненной величия и непреходящей красоты.
Что касается черт личности, свойств души и творчества, здесь определяющее значение имеет миросозерцание и соответственно эстетика. Пушкин, слегка отдав дань романтизму, выступает как классик из классиков; Лермонтов - романтик, который, последовав за Пушкиным, то есть по восходящей линии развития новой русской литературы, приходит к ренессансной классике в романе «Герой нашего времени», сотканном из удивительных новелл.
В миросозерцании Пушкина проступает классическая древность, как и русская старина, и библейская мифология, даже поэтические мотивы Корана, и вольномыслие Нового времени, что соответствует озарениям эпохи Возрождения и в России. Лермонтова не привлекает древнегреческая мифология, он как романтик увлекается Востоком и Средневековьем, оставаясь весь в сфере христианской религии и библейской мифологии. Его вера по-детски, по-юношески наивна и чиста, но разум его ропщет: что ему краткий миг земного бытия, - его влечет небо, ему нужна вечность!
Такой запрос привлек мое внимание, и мне представились оба поэта - по облику, характерам, чертам личности, свойствам души и творчеству, единственные, неповторимые. Сходственные черты? Но сравнение лишь подчеркивает особенности, и, кажется, именно это-то интересно.
По внешнему облику оба небольшого роста, с некрасивыми чертами лица, как они сами воспринимали и нередко воспринимали их, но столь выразительными, исполненными веселости, ума и грусти, что они казались более привлекательными и интересными, чем просто красавцы, это помимо гения, печать или ореол которого обозначились рано у обоих, еще в ранней юности.
Один обладал более созерцательным характером, другой - исключительно деятельным, - это при живости и остроте впечатлений у обоих. Словом, у одного преобладало созерцание, при этом снисходительность и даже уступчивость, у другого доминировала воля, вплоть до воли подчинять и главенствовать во всем.
Впрочем, иногда Пушкин словно спохватывался - в тех случаях, когда, на его взгляд, даже при малейшем подозрении, задета его честь, и тогда он проявлял решительность и необыкновенную твердость духа, как на дуэлях. Он мог собраться духом, чтобы безбоязненно и даже весело встретить смерть. Лермонтов в этом плане был всегда собран, сгусток стремлений, часто запредельных, и воли.
Следует помнить, у нас представление о Пушкине в его зрелые годы, даже юность его и первую молодость в изгнании, мы воспринимаем сквозь призму его блистательной и трагической судьбы. У Лермонтова его рано созревшая юность, так и не перейдя во взрослость Пушкина, - это случилось бы, если бы он вернулся в Петербург, вышел в отставку и занялся бы изданием журнала, - оборвалась трагически.
Сходственные черты у Лермонтова и Пушкина можно усмотреть лишь в их судьбе: слава и гибель на дуэли. Независимо от причин и стечения обстоятельств, это высший удел для поэтов и героев классической трагедии. Или трагедии эпохи Возрождения и именно в России, что предстало в самой жизни, исполненной величия и непреходящей красоты.
Что касается черт личности, свойств души и творчества, здесь определяющее значение имеет миросозерцание и соответственно эстетика. Пушкин, слегка отдав дань романтизму, выступает как классик из классиков; Лермонтов - романтик, который, последовав за Пушкиным, то есть по восходящей линии развития новой русской литературы, приходит к ренессансной классике в романе «Герой нашего времени», сотканном из удивительных новелл.
В миросозерцании Пушкина проступает классическая древность, как и русская старина, и библейская мифология, даже поэтические мотивы Корана, и вольномыслие Нового времени, что соответствует озарениям эпохи Возрождения и в России. Лермонтова не привлекает древнегреческая мифология, он как романтик увлекается Востоком и Средневековьем, оставаясь весь в сфере христианской религии и библейской мифологии. Его вера по-детски, по-юношески наивна и чиста, но разум его ропщет: что ему краткий миг земного бытия, - его влечет небо, ему нужна вечность!