Крестьяне в основном жили за пределами центров городов. Они отстраненно относятся к государству и стремятся к тому, чтобы между ними и государством соблюдался бы некоторый договор и поддерживался бы баланс интересов.
Крестьяне готовы нести большое количество повинностей и предоставлять государству и обществу свои ресурсы, но при условии, что отношения с государством и обществом будут подчиняться определенным правилам, пусть и неэквивалентным, ведь город и государство почти всегда и везде больше берут у крестьян, чем отдают им взамен, но все же взаимоприемлемого обмена. Если государство будет поддерживать общественный порядок, в котором у крестьян должно быть пусть и скромное, но свое гарантированное место, то за это крестьянство готово платить налоги, поставлять рекрутов в армию, смиряться с положением наименее образованного и обеспеченного слоя общества.
Также у крестьян есть своя, особенная культура, прежде всего её нужно изучить и, основываясь на их знаниях, можно создать условия для органичного и гуманного развития сельского хозяйства, распространять в крестьянской среде нужно и знание общественной агрономии, других наук и развивать сельскохозяйственную кооперацию.
И что же произойдет? У крестьян возрастёт производительность труда, уж что и говорить, нужно дать развиваться разным слоям крестьянства, а на основе роста крестьянской экономики и будет происходить дальнейшая индустриализация. Вот ещё пример: в конце 1920-х начинают насильственно создавать коллективные предприятия. Это был жестокий, кровавый путь, но большевики были уверены, что цель оправдывает средства: в 1929–1930 годы колхозы дают государству больше хлеба, чем нэповское крестьянство, да и если вспомнить, то Россия в ХХ веке Россия являлась крупнейшим экспортером зерна и сельхозпродукции. И, тем более, несмотря на то, что сталинские колхозы были слабо механизированы, крестьяне-колхозники готовы трудится задаром, используя традиционный крестьянский инвентарь на полях нового коллективного помещика.
Крестьяне, приписанные к Олонецким горным заводам, составляли треть от всего крестьянского населения губернии. В 1861 г. в Карелии их насчитывалось 53 тыс. Более полутора столетий мечтали они освободиться от необходимости выполнять вс заводские работы (заготовку дров, добычу железной руды, жжение угля, перевозку готовой продукции). Но не просто было обойтись без их труда заводской администрации, поэтому освобождить приписных крестьян от обязательных заводских работ предполагалось не сразу. В течение первого года они должны были выполнять полный объем заводской барщины, в течение второго года – 2/3 этих работ, на следующий год – 1/3. Только 1 апреля 1864 г. крестьяне перестали выполнять обязательные заводские работы.
Освобождение крестьян Карелии от крепостной зависимости. Как и во всей России, в Олонецкой губернии крестьяне составляли большинство населения. Но на территории современной Карелии из-за неплодородных почв не развилось крупное помещичье землевладение и помещичьи крестьяне здесь были в явном меньшинстве (только в двух южных уездах губернии - Лодейнопольском и Вытегорском, не входящих ныне в состав Карелии, имелось свыше 200 помещичьих имений). Накануне реформы в Карелии имелось всего 9 дворянских имений, находившихся в Петрозаводском и Повенецком уездах. Судьба проживавших в них крестьян сложилась по-разному. Четверо мелкопоместных владельцев, за которыми в общей сложности насчитывалась всего 41 ревизская душа, в течение гг. воспользовались своим правом на передачу имений за вознаграждение в казну, т. е. государству. Генерал-лейтенант Р. А. Армстронг (сын А. В. Армстронга, сам с 1833 по 1843 г. занимавший пост начальника Олонецких заводов) в 1863 г. по дарственной записи безвозмездно передал своим крестьянам (8 ревизских душ) всю находившуюся в их пользовании землю (по 2,6 десятины на душу) в деревне Восточное Кончезеро.
В четырех наиболее значительных помещичьих имениях проявилось стремление помещиков обеспечить свое будущее за счет крестьян: помещики постарались дать крестьянам минимум земли или землю «худого качества». И хотя крестьяне отказывались от таких условий, но местная администрация оказалась на стороне помещиков. В итоге крестьяне этих дворян не только получили неплодородные и малодоходные земли, но и заплатили за них цену, многократно превышающую рыночную.
Из истории известно, что:
Крестьяне в основном жили за пределами центров городов. Они отстраненно относятся к государству и стремятся к тому, чтобы между ними и государством соблюдался бы некоторый договор и поддерживался бы баланс интересов.
Крестьяне готовы нести большое количество повинностей и предоставлять государству и обществу свои ресурсы, но при условии, что отношения с государством и обществом будут подчиняться определенным правилам, пусть и неэквивалентным, ведь город и государство почти всегда и везде больше берут у крестьян, чем отдают им взамен, но все же взаимоприемлемого обмена. Если государство будет поддерживать общественный порядок, в котором у крестьян должно быть пусть и скромное, но свое гарантированное место, то за это крестьянство готово платить налоги, поставлять рекрутов в армию, смиряться с положением наименее образованного и обеспеченного слоя общества.
Также у крестьян есть своя, особенная культура, прежде всего её нужно изучить и, основываясь на их знаниях, можно создать условия для органичного и гуманного развития сельского хозяйства, распространять в крестьянской среде нужно и знание общественной агрономии, других наук и развивать сельскохозяйственную кооперацию.
И что же произойдет? У крестьян возрастёт производительность труда, уж что и говорить, нужно дать развиваться разным слоям крестьянства, а на основе роста крестьянской экономики и будет происходить дальнейшая индустриализация. Вот ещё пример: в конце 1920-х начинают насильственно создавать коллективные предприятия. Это был жестокий, кровавый путь, но большевики были уверены, что цель оправдывает средства: в 1929–1930 годы колхозы дают государству больше хлеба, чем нэповское крестьянство, да и если вспомнить, то Россия в ХХ веке Россия являлась крупнейшим экспортером зерна и сельхозпродукции. И, тем более, несмотря на то, что сталинские колхозы были слабо механизированы, крестьяне-колхозники готовы трудится задаром, используя традиционный крестьянский инвентарь на полях нового коллективного помещика.
Объяснение:
Крестьяне, приписанные к Олонецким горным заводам, составляли треть от всего крестьянского населения губернии. В 1861 г. в Карелии их насчитывалось 53 тыс. Более полутора столетий мечтали они освободиться от необходимости выполнять вс заводские работы (заготовку дров, добычу железной руды, жжение угля, перевозку готовой продукции). Но не просто было обойтись без их труда заводской администрации, поэтому освобождить приписных крестьян от обязательных заводских работ предполагалось не сразу. В течение первого года они должны были выполнять полный объем заводской барщины, в течение второго года – 2/3 этих работ, на следующий год – 1/3. Только 1 апреля 1864 г. крестьяне перестали выполнять обязательные заводские работы.
Освобождение крестьян Карелии от крепостной зависимости. Как и во всей России, в Олонецкой губернии крестьяне составляли большинство населения. Но на территории современной Карелии из-за неплодородных почв не развилось крупное помещичье землевладение и помещичьи крестьяне здесь были в явном меньшинстве (только в двух южных уездах губернии - Лодейнопольском и Вытегорском, не входящих ныне в состав Карелии, имелось свыше 200 помещичьих имений). Накануне реформы в Карелии имелось всего 9 дворянских имений, находившихся в Петрозаводском и Повенецком уездах. Судьба проживавших в них крестьян сложилась по-разному. Четверо мелкопоместных владельцев, за которыми в общей сложности насчитывалась всего 41 ревизская душа, в течение гг. воспользовались своим правом на передачу имений за вознаграждение в казну, т. е. государству. Генерал-лейтенант Р. А. Армстронг (сын А. В. Армстронга, сам с 1833 по 1843 г. занимавший пост начальника Олонецких заводов) в 1863 г. по дарственной записи безвозмездно передал своим крестьянам (8 ревизских душ) всю находившуюся в их пользовании землю (по 2,6 десятины на душу) в деревне Восточное Кончезеро.
В четырех наиболее значительных помещичьих имениях проявилось стремление помещиков обеспечить свое будущее за счет крестьян: помещики постарались дать крестьянам минимум земли или землю «худого качества». И хотя крестьяне отказывались от таких условий, но местная администрация оказалась на стороне помещиков. В итоге крестьяне этих дворян не только получили неплодородные и малодоходные земли, но и заплатили за них цену, многократно превышающую рыночную.