Чиновники принимают ложь хлестакова за правду, потому, что погрязли сами во лжи и, попытайся -подними, хоть легкую завесу тех тайн и недоимок, которым они потворствовали-не сидеть им на своих местах. Вот и приходится им угождать хлестакову, как гостю дорогому, только потому, что мысли их о неожиданном раскрытии всех их тайн рисуют в их воображении страшные картины, и в любом, кто хоть чуточку уверен в себе или по их представлениям похож на "карающую руку", а таковые им мерещаться уже везде, они готовы разглядеть ревизора. Кроме того, Хлестаков из=за своих субтильности и невладения темой, так сказать, кажется им добродушным, милым и податливым, -представления таким ревизора становится тем более для них "приятным", ведь с ним достаточно легко, еще именно поэтому принять его за ревизора им так хочется. Знаменитая фраза "мы видим и слышим только то, что хотим видеть" работает здесь как нельзя нагляднее. Не стоит умалять и прыти Хлестакова, сообразившего как он может воспользоваться сложившимся положением. Да и вот еще что, ища того инкогнито среди выбивающихся из общего числа постояльцев гостиницы, чиновники сделали ошибку в своих расчетах и обманули сами себя, задав сами себе эти дважды лживые правила игры. они ведь думали, что власть строится на обмане и наглости, к чему привыкли сами, вот и искали себеподобных и готовы были приписывать им любые черты.
Право Дуни было известно ещё в древности. Всем было известно, что было у Дуни, что ещё должно быть, что именно ей нужно искать, что бы она ни искала. Даже короли хранили свои тайны с этого волшебного имени. А уж как оно шло к Дуне, мало кто мог себе представить. И, в конце концов, не только это. Среди прочего, Дуня носила его в сердце своем, а там хранилось всё то, что томилось в вечной борьбе, всегда оставалось недосягаемым. И это было сердце Дуни, совсем как в басне про птичку и кувшин. Но Дуня ни о чем таком не подозревала.
Она просто не могла не выходить на море. И в первую очередь потому, что, выходя, она заново рожалась.
Право Дуни было известно ещё в древности. Всем было известно, что было у Дуни, что ещё должно быть, что именно ей нужно искать, что бы она ни искала. Даже короли хранили свои тайны с этого волшебного имени. А уж как оно шло к Дуне, мало кто мог себе представить. И, в конце концов, не только это. Среди прочего, Дуня носила его в сердце своем, а там хранилось всё то, что томилось в вечной борьбе, всегда оставалось недосягаемым. И это было сердце Дуни, совсем как в басне про птичку и кувшин. Но Дуня ни о чем таком не подозревала.
Она просто не могла не выходить на море. И в первую очередь потому, что, выходя, она заново рожалась.
Объяснение: