пословица о взаимопроникновении худа и добра внушает своим философски настроенным читателям большой и неожиданный оптимизм. она означает, что на свете нет абсолютно чёрных и беспросветных цветов, в них обязательно найдутся оживляющие взор оттенки.
подробнее:
это изречение иногда используется в полном виде: «нет худа без добра и добра без худа». то есть, в нём говорится именно о постоянном взаимодействии добра и зла. такое взаимодействие вполне понятно. ведь мы имеем дело с двумя однородными философскими категориями, находящимися на противоположных полюсах. и как бы они ни были далеки друг от друга, всё равно расположены в одной системе координат. и взаимовлияют.
такое положение трудно представить себе практически, когда человека постигает, например, абсолютное горе. оно убийственно, сокрушительно, в нём нет никаких светлых пробелов. но на этот случай и есть пословица, которая призывает не отчаиваться, а начинать искать в этой кромешной и кошмарной тьме что-нибудь светлое. хотя бы маленькую крупинку света.
На Алтае, в устье реки Ини, жил богатырь Сартакпай. Коса у него до земли, брови — точно густой кустарник. Мускулы твердые, как нарост на березе, хоть чашки из них режь.
Когда он охотился, еще ни одной птице не доводилось над его головой пролететь. Он стрелял без промаха.
Быстро бегущих оленей, осторожную кабаргу бил метко. На медведя, на барса он ходил один, крепко держа в руке свою трехпудовую пику с девятигранным наконечником.
Не пустовали его охотничьи мешки-арчимаки, к седлу всегда была приторочена свежая дичь.
Сын Сартакпая, Адучи-мерген, издалека услыхав мерный топот черного иноходца, выбегал встречать отца.
Сноха Оймок готовила старику восемнадцать разных кушаний из дичи, девять вкусных напитков из молока.
Но не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Днем и ночью слышал он плач зажатых камнями алтайских рек. Напрасно бросались они с камня на камень. Не под силу было им одолеть твердые горные кряжи. Брызги воды висели на камнях, как слезы. Горько было Сартакпаю смотреть на слезы алтайских рек, устал он слушать их немолчный стон. И задумал старик пробить алтайским водам дорогу к Ледовитому океану.
Позвал он своего сына:
— Ты, Адучи-мерген сынок, иди к Белухе-горе, поищи пути-дороги для Катуни-реки. Сам я отправлюсь на восток к озеру Улукёль.
Приехал Сартакпай к озеру, спешился, коня в траву пустил, сам на левое колено пал, указательным пальцем правой руки тронул берег Улукёля, и следом за его пальцем потекла река Чулышман. С веселой песней побежали к Чулышману все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и неслышные подземные воды.
пословица о взаимопроникновении худа и добра внушает своим философски настроенным читателям большой и неожиданный оптимизм. она означает, что на свете нет абсолютно чёрных и беспросветных цветов, в них обязательно найдутся оживляющие взор оттенки.
подробнее:
это изречение иногда используется в полном виде: «нет худа без добра и добра без худа». то есть, в нём говорится именно о постоянном взаимодействии добра и зла. такое взаимодействие вполне понятно. ведь мы имеем дело с двумя однородными философскими категориями, находящимися на противоположных полюсах. и как бы они ни были далеки друг от друга, всё равно расположены в одной системе координат. и взаимовлияют.
такое положение трудно представить себе практически, когда человека постигает, например, абсолютное горе. оно убийственно, сокрушительно, в нём нет никаких светлых пробелов. но на этот случай и есть пословица, которая призывает не отчаиваться, а начинать искать в этой кромешной и кошмарной тьме что-нибудь светлое. хотя бы маленькую крупинку света.
Объяснение:
На Алтае, в устье реки Ини, жил богатырь Сартакпай. Коса у него до земли, брови — точно густой кустарник. Мускулы твердые, как нарост на березе, хоть чашки из них режь.
Когда он охотился, еще ни одной птице не доводилось над его головой пролететь. Он стрелял без промаха.
Быстро бегущих оленей, осторожную кабаргу бил метко. На медведя, на барса он ходил один, крепко держа в руке свою трехпудовую пику с девятигранным наконечником.
Не пустовали его охотничьи мешки-арчимаки, к седлу всегда была приторочена свежая дичь.
Сын Сартакпая, Адучи-мерген, издалека услыхав мерный топот черного иноходца, выбегал встречать отца.
Сноха Оймок готовила старику восемнадцать разных кушаний из дичи, девять вкусных напитков из молока.
Но не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Днем и ночью слышал он плач зажатых камнями алтайских рек. Напрасно бросались они с камня на камень. Не под силу было им одолеть твердые горные кряжи. Брызги воды висели на камнях, как слезы. Горько было Сартакпаю смотреть на слезы алтайских рек, устал он слушать их немолчный стон. И задумал старик пробить алтайским водам дорогу к Ледовитому океану.
Позвал он своего сына:
— Ты, Адучи-мерген сынок, иди к Белухе-горе, поищи пути-дороги для Катуни-реки. Сам я отправлюсь на восток к озеру Улукёль.
Приехал Сартакпай к озеру, спешился, коня в траву пустил, сам на левое колено пал, указательным пальцем правой руки тронул берег Улукёля, и следом за его пальцем потекла река Чулышман. С веселой песней побежали к Чулышману все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и неслышные подземные воды.