Составьте сложный план притчи, в котором отразите все фазы греха и раскаяния блудного сына и его возвращения к отцу. Напишите изложение (100-120 слов)

Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а
я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против
неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число
наемников твоих.
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и
сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил
против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.

​

При чтении мы можем понять, почему некоторые считают, что это – притча о любви отца., а не только притча о блудном сыне. В ней рассказывается о младшем сыне в семье, который получает наследство от своего отца. (Сравни Второзаконие 21:17.) Этот сын отправляется в далекую страну, где он ведет разгульную жизнь и расточает все, затем принимает работу свинопаса и доходит до того, что жаждет насытиться едой свиней. В заключение он образумливается и решает вернуться домой, хотя бы только в качестве наемного работника для своего отца. Когда он приближается к дому, отец предпринимает позитивный шаг, приветствуя его, даже устраивает пир. Старший брат, который остался дома и работал, возмущается оказанным милосердием. Но отец говорит, что они должны радоваться, потому что сын был мертв, а теперь жив

Человек — одно звено в бесконечной цепи жизней, которая тянется через него из глубины к бесконечному будущему.человек  жизнь
— Знаешь, — заговорил он грустно, — мне кажется иногда, что старики правы, когда говорят, что на свете становится с годами все хуже.жизнь
Мы, зрячие, видим отражение душевных движений на чужих лицах и потому приучаемся скрывать свои собственные.
Мне только кажется, что я совсем лишний на свете.
Можно грустить и страдать о том, чего не испытал ни разу.
Подайте слипеньким… р-ради Христа.
Но это уже была не о милостыне и не жалкий вопль, заглушаемый шумом улицы. В ней было все то, что было и прежде, когда, под ее влиянием, лицо Петра искажалось и он бежал от фортепиано, не в силах бороться с ее разъедающей болью. Теперь он одолел ее в своей душе и побеждал души этой толпы глубиной и ужасом жизненной правды… Это была тьма на фоне яркого света, напоминание о горе среди полноты счастливой жизни…
Есть натуры, будто заранее предназначенные для тихого подвига любви, соединенной с печалью и заботой, — натуры, для которых эти заботы о чужом горе составляют как бы атмосферу, органическую потребность. Природа заранее наделила их спокойствием, без которого немыслим будничный подвиг жизни, она предусмотрительно смягчила в них личные порывы, запросы личной жизни, подчинив эти порывы и эти запросы господствующей черте характера. Такие натуры кажутся нередко слишком холодными, слишком рассудительными, лишенными чувства. Они глухи на страстные призывы грешной жизни и идут по грустному пути долга так же спокойно, как и по пути самого яркого личного счастья. Они кажутся холодными, как снежные вершины, и так же, как они, величавы. Житейская пошлость стелется у их ног; даже клевета и сплетни скатываются по их белоснежной одежде, точно грязные брызги с крыльев лебедя…
Мы грустим, — ответила она упрямо… — Мы часто грустим о невозможном…