Грибоедов первым в русской литературе XIX века показал «лишнего человека» (термин А. И. Герцена), механизм его появления в обществе. Чацкий — первый в этом ряду. За ним — Онегин, Печорин, Рудин, Базаров.
Можно представить себе дальнейшую судьбу такого героя в обществе. Наиболее вероятны для него два пути: революционный и обывательский. Вспомним, что действие пьесы происходит примерно в двадцатые годы века, когда в России сформировалось общественное движение, получившее впоследствии название декабризма. Это было общество с определенной программой, которая должна была решить главный вопрос дня — освобождение крестьян от крепостной зависимости и ограничение самодержавной власти. В сознании декабристов это был вопрос, требующий безотлагательного решения — без искоренения рабства во всех его проявлениях невозможно было движение вперед. Но декабристов постигла неудача, и за их выступлением последовало лишь усиление авторитарной власти Николая I и длительный период духовного застоя.
Чацкий мог быть среди тех, кто вышел 14 декабря на Сенатскую площадь, и тогда его жизнь была предрешена на 30 лет вперед: принявшие участие в заговоре вернулись из ссылки только после смерти Николая I в 1856 году.
Но могло быть и другое — неодолимое отвращение к «мерзостям» русской жизни сделало бы его вечным скитальцем на чужой земле, человеком без Отечества. И тогда — тоска, отчаянье, желчность и самое страшное для этого героя — борца и энтузиаста, — вынужденная праздность и бездеятельность.
Грибоедов ничего не говорит о дальнейшей судьбе Чацкого. Но какой бы путь не выбрал герой, этот путь не умалит его значения для нас. Ведь, читая произведения русской литературы и анализируя их, мы начинаем лучше понимать себя…
Можно представить себе дальнейшую судьбу такого героя в обществе. Наиболее вероятны для него два пути: революционный и обывательский. Вспомним, что действие пьесы происходит примерно в двадцатые годы века, когда в России сформировалось общественное движение, получившее впоследствии название декабризма. Это было общество с определенной программой, которая должна была решить главный вопрос дня — освобождение крестьян от крепостной зависимости и ограничение самодержавной власти. В сознании декабристов это был вопрос, требующий безотлагательного решения — без искоренения рабства во всех его проявлениях невозможно было движение вперед. Но декабристов постигла неудача, и за их выступлением последовало лишь усиление авторитарной власти Николая I и длительный период духовного застоя.
Чацкий мог быть среди тех, кто вышел 14 декабря на Сенатскую площадь, и тогда его жизнь была предрешена на 30 лет вперед: принявшие участие в заговоре вернулись из ссылки только после смерти Николая I в 1856 году.
Но могло быть и другое — неодолимое отвращение к «мерзостям» русской жизни сделало бы его вечным скитальцем на чужой земле, человеком без Отечества. И тогда — тоска, отчаянье, желчность и самое страшное для этого героя — борца и энтузиаста, — вынужденная праздность и бездеятельность.
Грибоедов ничего не говорит о дальнейшей судьбе Чацкого. Но какой бы путь не выбрал герой, этот путь не умалит его значения для нас. Ведь, читая произведения русской литературы и анализируя их, мы начинаем лучше понимать себя…