"Не «историческую», а совершенно обыкновенную сатиру имел я в виду, сатиру, направленную против тех характеристических черт русской жизни, которые делают ее не вполне удобною. Черты эти суть: благодушие, доведенное до рыхлости, ширина размаха, выражающаяся с одной стороны в непрерывном мордобитии, с другой — в стрельбе из пушек по воробьям, легкомыслие, доведенное до не краснея лгать самым бессовестным образом. В практическом применении эти свойства производят результаты, по моему мнению, весьма дурные, а именно: необеспеченность жизни, произвол, непредусмотрительность, недостаток веры в будущее и т. п. <...> Что в XVIII веке не было ни «Органчика», ни «шести градоначальниц» — это несомненно...<...> Но зачем же понимать так буквально? Ведь не в том дело, что у Брудастого в голове оказался органчик, наигрывавший романсы: «Не потерплю!» и «Раззорю!», а в том, что есть люди, которых все существование исчерпывается этими двумя романсами. Есть такие люди или нет? <...> ...я заставляю глуповцев жиреть, наедаться до отвалу и даже бросать хлеб свиньям. Но ведь и этого не следует понимать буквально. Все это, быть может, грубо, аляповато, топорно, но тем не менее несомненно — иносказательно. Когда глуповцы жиреют? — в то время, когда над ними стоят градоначальники простодушные. Следовательно, по смыслу иносказания, при известных условиях жизни, простодушие не вредит, а приносит пользу." (Письмо М. Е. Салтыкова-Щедрина в редакцию журнала "Вестник Европы") *** "Я... могу каждое свое сочинение объяснить, против чего они направлены, и доказать, что они именно направлены против тех проявлений произвола и дикости, которые каждому честному человеку претят. Так, например, градоначальник с фаршированной головой означает не человека с фаршированной головой, но именно градоначальника, распоряжающегося судьбами многих тысяч людей. Это даже и не смех, а трагическое положение. <...> Изображая жизнь, находящуюся под игом безумия, я рассчитывал на возбуждение в читателе горького чувства, а отнюдь не веселонравия. Достиг ли я этого результата — это вопрос иной, но утверждать, что я имел в виду одну пустую забаву — это может только критик-мичман.<...> ...я совсем не историю предаю осмеянию, а известный порядок вещей. <...> ...что касается до моего отношения к народу, то мне кажется, что в слове «народ» надо отличать два понятия: народ исторический и народ, представляющий собою идею демократизма. Первому, выносящему на своих плечах Бородавкиных, Бурчеевых и т. п., я действительно сочувствовать не могу. Второму я всегда сочувствовал, и все мои сочинения полны этим сочувствием." (Письмо М. Е. Салтыкова-Щедрина к А. Н. Пыпину, 2 апреля 1871 г.) А. М. Скабичевский: "...в "Истории одного города", как и в "Помпадурах и помпадуршах", стрелы Щедрина направляются не на одних выводимых градоначальников. Сатирик выводит их уродливыми, безобразными и карикатурными, вовсе не полагая в то же время в них альфу и омегу всех бед и зол русской жизни. Более всего бичует он толпу обывателей, забитых, униженных, пресмыкающихся глуповцев, чуждых всякой инициативы и самостоятельности и вечно являющихся одними и теми же бессловестными, подловато-угодливыми Молчалиными. Против этой-то... инертности и направлены более всего бичи щедринской сатиры." (А. М. Скабичевский "История новейшей русской литературы. 1848-1908 гг.", Санкт-Петербург, 1909 г.) Это был анализ романа "История одного города": суть, смысл, идея, главная мысль произведения.
Источник: http://www.literaturus.ru/2016/11/analiz-istorija-odnogo-goroda-sut-smysl-ideja-glavnaja-mysl.html
© Literaturus.ru : Мир русской литературы