Тэффи «Жизнь и воротник»
Человек только воображает, что беспредельно властвует над вещами. Иногда самая невзрачная вещица вотрётся в жизнь, закрутит её и перевернёт всю судьбу не в ту сторону, куда бы ей надлежало идти.
Олечка Розова была честной женой честного человека. Характер имела тихий, застенчивый, на глаза не лезла, мужа любила преданно, довольствовалась скромной жизнью.
Но вот как-то пошла она в Гостиный двор и, разглядывая витрину мануфактурного магазина, увидела крахмальный дамский воротничок с продёрнутой в него жёлтой ленточкой.
Как женщина честная, она сначала подумала: «Ещё что выдумали!» Затем зашла и купила.
А 1. Определите жанр произведения, из которого взят фрагмент.
1) сказка; 2) повесть; 3) быль; 4) рассказ.
А 2. Какое место занимает этот фрагмент в произведении?
1) открывает повествование; 2) завершает повествование;
3) является кульминацией сюжета; 4) играет роль вставного эпизода.
А 3. Главной темой данного фрагмента является:
1) тема вещей, властвующих над жизнью человека; 2) тема судьбы;
3) тема честности; 4) тема внутреннего совершенства человека.
А 4. Что определяет образ жизни Олечки Розовой до покупки воротничка?
1) невежество; 2) злость; 3) любовь к людям; 4) честность.
А 5. С какой целью героиня купила воротник?
1) был необходим к новому платью; 2) сама не знала зачем;
3) было много свободных денег; 4) в подарок подруге.
В 1. Укажите термин, в основе которого лежит перенесение свойств с живого предмета на неживое («Иногда самая невзрачная вещица вотрётся в жизнь, закрутит её и перевернёт всю судьбу не в ту сторону, куда бы ей надлежало идти»).
ответ
В 2. Назовите средство создания образа героя, строящееся на описании его действий (со слов: «Но вот как-то…»).
ответ: поступок
В 3. Из абзаца, начинающегося со слов: «Человек только…», выпишите слово, с которого характеризуется сущность человека.
ответ
В 4. В абзаце, начинающемся со слов: «Человек только…», найдите слова, которое определяет причину изменений жизни человека.
ответ
УСЛОВНОСТЬ художественная вторичная (открытая) – приём обнаружения иллюзорности художественного мира; сознательное нарушение правдоподобия с целью высветить, сделать зримым то, что по какой-то причине не может быть названо напрямую или не имеет в реальной жизни своего предметного воплощения, пересоздание встречающихся в жизни и природе форм. Образы, которые получаются в результате этих фактов, не вполне похожи на жизнь. С фактами жизни их нельзя сопоставить «прямым наложением». Тем не менее, они могут верно выражать действительность.
Відповідь:
Вот об этом-то я и стал ему говорить. «Послушайте, Максим Максимыч, – отвечал он, – у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим – но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто… Я стал читать, учиться – науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно… Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями; – напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, – и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою… Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, – только мне с нею скучно… Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть, больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с бурь и дурных дорог». Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от двадцатипятилетнего человека, и, Бог даст, в последний… Что за диво! Скажите-ка продолжал штабс-капитан, обращаясь ко мне, – вы вот, кажется, бывали в столице, и недавно: неужели тамошная молодежь вся такова?
Пояснення: Цитата из книги
автор Михаил Лермонтов
цитата номер 355854
книга герой нашего времени
ПРОЩЕНИЯ ЕСЛИ ЭТОТ ОТВЕТ БЕСПОЛЕЗЕН
ОТРЫВОК НОРМ