Ранняя весна. Пригревает солнышко, на пригорках и склонах оврагов уже появились первые проталины.
По обочинам дорог бегут, ослепительно сверкая на солнце, ручейки.
В это время из далеких заморских стран возвращаются в родные края вестники весны — скворцы.
Скворец — крупная, красивая птица с блестящим черным оперением. У него прямой длинный клюв, черный у самочки и ярко-желтый у самца. Клюв скворцу добывать из земли червяков.
Птица перелётная. Скворцы прилетают на гнездовье в среднюю полосу России уже в марте. Первое время стаями летают по округе в поисках удобных мест гнездования. После разбиваются на пары и собираются в стаи только в конце лета. На зиму улетают в сентябре-октябре в Южную и Западную Европу или в Северо-Западную Африку. В теплых регионах в мягкие зимы могут остаться у себя на родине.
Найдя удобное место для гнездования, скворцы начинают петь. Скворцы — великие пересмешники, поэтому в пении скворца улавливается больше чужих голосов, чем строф собственной песни. Это пение представляет собой смесь различных звукорядов, от песен других птиц до кваканья лягушек, собачьего лая и мычания телят. Слышны в пении скворца и экзотические звуки, почерпнутые на зимовках в Африке. Скворцы могут произносить и человеческие слова, особенно если они содержатся в неволе.
Одним из первых произведений великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, с которым я познакомился еще в детстве, было стихотворение “Парус”. Еще в те годы оно произвело на меня большое впечатление своей образностью, поэтической красотой, глубокими переживаниями, чувствами и мыслями, отраженными в нем. Шло время, я читал и читал Лермонтова, но все-таки не встречал стихотворения, которое пришлось бы по душе больше, чем “Парус”. (Близки к нему “Горные вершины”, но это перевод из Гете.)
Продолжает оно восхищать меня и сейчас своей лаконичностью и точностью, правдивым и впечатляющим образом, мелодичностью и скрытым в нем раздумьем, тоской, грустью. В отличие от других стихов Лермонтова (“Бородино”, “Смерть поэта”, “Дума”) оно невелико — в нем всего три четверостишия. Но от всех этих больших и слегка неуклюжих стихов веет духом публицистики, и хотя я не собираюсь оспаривать их поэтические достоинства (они бесспорны), меня они трогают меньше. Может быть, потому, что мои стихи, которые я пишу сейчас, больше созвучны не зрелым стихотворным раздумьям Лермонтова, а юношескому “Парусу”.
Прежде всего — образ. В этом стихотворении он слит с описанием паруса и гармонией, спокойной и мечтательной гармонией стиха. Мы как бы представляем себе картину, которую рисует поэт. Но это не просто картина, это во многом автопортрет. Мы видим в ней, как зеркале, душу поэта, и парус — это уже сам поэт, его душа, его ищущее сердце. И ближе становится смысл: в сущности, стихи не о парусе — стихи о самом себе.
Наиболее точные эпитеты — “одинокий” и “мятежный”. Поэт всегда таков, таким он должен быть, для этого он и рожден. Пусть у него есть все, что нужно, казалось бы, для благополучия, но он не успокаивается, “просит бури”, и никакие “золотые лучи солнца” и “лазурные струи” не удержат жаждущую свободной бури душу, не лишат ее своей стихии. И в этом стремлении Лермонтов одинок, ибо мало охотников пойти с ним: ведь он “счастия не ищет”, ему не нужен покой. И все стихотворение подчинено этой мысли, переданной через образ паруса. Вот она перед нами, душа великого поэта, в двенадцати строках юношеского стихотворения, и сколько в ней красоты, мудрости и грусти, грусти об этих глупых людях, не понимающих парус души и навсегда остающихся на берегу.
Именно этой идеей близко мне это произведение, за это я так его люблю и считаю одним из лучших творений Лермонтова. Только две его вещи так взволновали меня: “Мцыри” и “Парус”. Вряд ли можно найти что-то более прекрасное в поэтическом наследии поэта.
Ранняя весна. Пригревает солнышко, на пригорках и склонах оврагов уже появились первые проталины.
По обочинам дорог бегут, ослепительно сверкая на солнце, ручейки.
В это время из далеких заморских стран возвращаются в родные края вестники весны — скворцы.
Скворец — крупная, красивая птица с блестящим черным оперением. У него прямой длинный клюв, черный у самочки и ярко-желтый у самца. Клюв скворцу добывать из земли червяков.
Птица перелётная. Скворцы прилетают на гнездовье в среднюю полосу России уже в марте. Первое время стаями летают по округе в поисках удобных мест гнездования. После разбиваются на пары и собираются в стаи только в конце лета. На зиму улетают в сентябре-октябре в Южную и Западную Европу или в Северо-Западную Африку. В теплых регионах в мягкие зимы могут остаться у себя на родине.
Найдя удобное место для гнездования, скворцы начинают петь. Скворцы — великие пересмешники, поэтому в пении скворца улавливается больше чужих голосов, чем строф собственной песни. Это пение представляет собой смесь различных звукорядов, от песен других птиц до кваканья лягушек, собачьего лая и мычания телят. Слышны в пении скворца и экзотические звуки, почерпнутые на зимовках в Африке. Скворцы могут произносить и человеческие слова, особенно если они содержатся в неволе.
Объяснение:
Одним из первых произведений великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, с которым я познакомился еще в детстве, было стихотворение “Парус”. Еще в те годы оно произвело на меня большое впечатление своей образностью, поэтической красотой, глубокими переживаниями, чувствами и мыслями, отраженными в нем. Шло время, я читал и читал Лермонтова, но все-таки не встречал стихотворения, которое пришлось бы по душе больше, чем “Парус”. (Близки к нему “Горные вершины”, но это перевод из Гете.)
Продолжает оно восхищать меня и сейчас своей лаконичностью и точностью, правдивым и впечатляющим образом, мелодичностью и скрытым в нем раздумьем, тоской, грустью. В отличие от других стихов Лермонтова (“Бородино”, “Смерть поэта”, “Дума”) оно невелико — в нем всего три четверостишия. Но от всех этих больших и слегка неуклюжих стихов веет духом публицистики, и хотя я не собираюсь оспаривать их поэтические достоинства (они бесспорны), меня они трогают меньше. Может быть, потому, что мои стихи, которые я пишу сейчас, больше созвучны не зрелым стихотворным раздумьям Лермонтова, а юношескому “Парусу”.
Прежде всего — образ. В этом стихотворении он слит с описанием паруса и гармонией, спокойной и мечтательной гармонией стиха. Мы как бы представляем себе картину, которую рисует поэт. Но это не просто картина, это во многом автопортрет. Мы видим в ней, как зеркале, душу поэта, и парус — это уже сам поэт, его душа, его ищущее сердце. И ближе становится смысл: в сущности, стихи не о парусе — стихи о самом себе.
Наиболее точные эпитеты — “одинокий” и “мятежный”. Поэт всегда таков, таким он должен быть, для этого он и рожден. Пусть у него есть все, что нужно, казалось бы, для благополучия, но он не успокаивается, “просит бури”, и никакие “золотые лучи солнца” и “лазурные струи” не удержат жаждущую свободной бури душу, не лишат ее своей стихии. И в этом стремлении Лермонтов одинок, ибо мало охотников пойти с ним: ведь он “счастия не ищет”, ему не нужен покой. И все стихотворение подчинено этой мысли, переданной через образ паруса. Вот она перед нами, душа великого поэта, в двенадцати строках юношеского стихотворения, и сколько в ней красоты, мудрости и грусти, грусти об этих глупых людях, не понимающих парус души и навсегда остающихся на берегу.
Именно этой идеей близко мне это произведение, за это я так его люблю и считаю одним из лучших творений Лермонтова. Только две его вещи так взволновали меня: “Мцыри” и “Парус”. Вряд ли можно найти что-то более прекрасное в поэтическом наследии поэта.