Дьячок небольшой церквушки рассказывает о своем детстве. Его отец с младшим братом отправляется в Крым торговать табаком. Рассказчик с другими братьями и дедом Максимом остаются сторожить баштан, который приносит семье неплохую прибыль. Баштан расположен неподалеку от большой дороги, и старик очень любит пообщаться с путешественниками. Встретив знакомых чумаков, дед Максим угощает их спелыми дынями, и на радостях пускается в пляс. Неожиданно ноги его будто сами останавливаются. Он делает еще несколько попыток, но каждый раз останавливается, будто вкопанный, в одном месте. Дед Максим ругается, и вдруг видит себя не на баштане, а на другом краю села. Неожиданно он замечает свечку возле могилки. Старик уверен, что это нечистая сила показывает ему дорогу к кладу и возвращается домой. На следующее утро дед Максим с заступом отправляется к могилке. Он мокнет под сильным дождем и, люто ругая всех чертей, возвращается домой. Старик отправляется к тому месту, где у него сами остановились ноги, и ударяет заступом. Он вновь оказывается возле могилки, и принимается копать. Повсюду раздаются пугающие звуки: хохот, стоны, чихание. Схватив котел, деде Максим бежит домой. Он хвастает своей добычей, но в котле оказывается разный сор.
Бурлескность поэмы Богдановича заключается совсем в другом плане повествования, и общее направление бурлеска предсказано тем именем, которое поэт дает своей героине. У Апулея и Лафонтена она называется Психея, по-русски – душа; первый русский переводчик повести Лафонтена слегка русифицировал это имя, присоединив к греческому корню русский уменьшительный суффикс: «Псиша». Богданович же назвал свою героиню «Душенькой», буквально переведя греческое слово и придав ему ласкательную форму. Таким образом, в сюжете Апулея-Лафонтена, переданном им в «простоте и вольности», Богданович обозначил тенденцию к его частичной русификации. И только в этом соединении героини, образу которой приданы черты иной национальной определенности, с античными Амурами, Зефирами, Венерой и прочими богами олимпийского пантеона заключается бурлескная неувязка планов повествования.
Объяснение:
Заколдованное место это произведение Гоголь
Краткое содержание
Дьячок небольшой церквушки рассказывает о своем детстве. Его отец с младшим братом отправляется в Крым торговать табаком. Рассказчик с другими братьями и дедом Максимом остаются сторожить баштан, который приносит семье неплохую прибыль. Баштан расположен неподалеку от большой дороги, и старик очень любит пообщаться с путешественниками. Встретив знакомых чумаков, дед Максим угощает их спелыми дынями, и на радостях пускается в пляс. Неожиданно ноги его будто сами останавливаются. Он делает еще несколько попыток, но каждый раз останавливается, будто вкопанный, в одном месте. Дед Максим ругается, и вдруг видит себя не на баштане, а на другом краю села. Неожиданно он замечает свечку возле могилки. Старик уверен, что это нечистая сила показывает ему дорогу к кладу и возвращается домой. На следующее утро дед Максим с заступом отправляется к могилке. Он мокнет под сильным дождем и, люто ругая всех чертей, возвращается домой. Старик отправляется к тому месту, где у него сами остановились ноги, и ударяет заступом. Он вновь оказывается возле могилки, и принимается копать. Повсюду раздаются пугающие звуки: хохот, стоны, чихание. Схватив котел, деде Максим бежит домой. Он хвастает своей добычей, но в котле оказывается разный сор.
Главный герой - Максим
Другие персонажи - отец, мать и трое братьев
Бурлескность поэмы Богдановича заключается совсем в другом плане повествования, и общее направление бурлеска предсказано тем именем, которое поэт дает своей героине. У Апулея и Лафонтена она называется Психея, по-русски – душа; первый русский переводчик повести Лафонтена слегка русифицировал это имя, присоединив к греческому корню русский уменьшительный суффикс: «Псиша». Богданович же назвал свою героиню «Душенькой», буквально переведя греческое слово и придав ему ласкательную форму. Таким образом, в сюжете Апулея-Лафонтена, переданном им в «простоте и вольности», Богданович обозначил тенденцию к его частичной русификации. И только в этом соединении героини, образу которой приданы черты иной национальной определенности, с античными Амурами, Зефирами, Венерой и прочими богами олимпийского пантеона заключается бурлескная неувязка планов повествования.