Все повести, вошедшие в цикл Петербургских повестей, объединены единством замысла и идеи. Через все повести яркой линией проходит образ столицы. Надо отметить, что образ Петербурга как столицы русского государства фигурировал во многих произведениях 30-х годов XIX века. Даже в стихах поэтов XVIII века воспевалась неувядаемая сила Петербурга, символизирующего могущество России. Гоголь подошел к образу столицы с иного аспекта. Эта тема была рассмотрена Гоголем с сатирических позиций. Внешний вид столицы менее его интересовал, чем образы ее обитателей, которые остаются в центре внимания писателя во всех повестях цикла. Цикл повестей открывает «Невский проспект», но описание самой улицы в нем отсутствует: перед читателем предстает улица-выставка, на котором показываются обитатели столицы, принадлежащие разным слоям столичного общества. На Невском проспекте люди ценятся по одежке, по внешнему виду, так как они являются показателями социального статуса человека, а личные качества, честь, достоинство, талант и на втором плане. Поэтому этот мир обманчив, за внешней привлекательностью скрываются обман и пошлость, призрачность и продажность. Автор призывает не верить Невскому проспекту, и эта мысль поддерживается во всех других произведениях цикла. Трагична судьба молодого и талантливого художника Чарткова в повести «Портрет». Встав на путь легкой наживы, он утрачивает свой талант. Гоголь фокусирует внимание на той мысли, что власть денег безнадежно портит людей, развращает их и тем самым уничтожает искусство. Заключительной повестью цикла повестей является знаменитая «Шинель», в которой автор продолжает широко распространившуюся к этому периоду в русской литературе традицию изображения «маленького» человека в качестве главного персонажа произведения. Героем произведения является мелкий чиновник-неудачник Акакий Акакиевич. Показывая нелегкую жизнь этого чиновника, автор не имел и малейшего желания посмеяться над ним, наоборот, он выступает с обвинением в адрес общества, тех порядков в нем, которые нравственно уродуют человека. В своих произведениях Гоголь объективно зовет читателей на борьбу за человеческие права. Вместе с тем писатель выступил маяком не только для многих начинающих писателей, но и достаточно известных, направив их по руслу натуральной школы.
«— Комбат, доложите в свой штаб, чтобы Малешкина представили к Герою, а экипаж — к орденам. — И, уловив в глазах комбата удивление, еще жёстче проскрипел: — Да, именно к Герою. Если б не Малешкин, бог знает, чем бы все это кончилось; Полковник Дей резко повернулся и пошел своей прыгающей, птичьей походкой. …Саня бессмысленно улыбался и ничего не понимал. Прибежали Чегничка с Зиминым. Они набросились на Саню, обнимали, мяли, называли молодчиной и прочими приятными словами. И Малешкину казалось, что это необычайно удивительный и легкий сон. Он никак не мог представить себе все это реальностью. Так же как не мог понять, как он стал героем. Ведь он не думал о героизме, когда бежал впереди самоходки, когда стрелял по фашистским танкам. Просто так надо было делать».
В. Курочкин, «На войне как на войне».
Скорее всего, так было и на самом деле. Молодой лейтенант Курочкин, не верящий в своё счастье — около двух подбитых «Тигров», один из которых — точно его добыча! И, действительно, за такое можно было представлять к званию Героя. Можно даже предположить, что командир этого не сделал из опасения, что столь высокую награду могут «завернуть». «Красное Знамя» было более реалистичным. Однако «батя» ошибся: лейтенанту Курочкину вручили орден Отечественной войны II степени.
На фото: Красноармейцы рассматривают брошенную немецкую самоходную артиллерийскую установку класса истребителей танков «Мардер III». 1-й Украинский фронт.
Полковник Дей резко повернулся и пошел своей прыгающей, птичьей походкой.
…Саня бессмысленно улыбался и ничего не понимал. Прибежали Чегничка с Зиминым. Они набросились на Саню, обнимали, мяли, называли молодчиной и прочими приятными словами. И Малешкину казалось, что это необычайно удивительный и легкий сон. Он никак не мог представить себе все это реальностью. Так же как не мог понять, как он стал героем. Ведь он не думал о героизме, когда бежал впереди самоходки, когда стрелял по фашистским танкам. Просто так надо было делать».
В. Курочкин, «На войне как на войне».
Скорее всего, так было и на самом деле. Молодой лейтенант Курочкин, не верящий в своё счастье — около двух подбитых «Тигров», один из которых — точно его добыча! И, действительно, за такое можно было представлять к званию Героя. Можно даже предположить, что командир этого не сделал из опасения, что столь высокую награду могут «завернуть». «Красное Знамя» было более реалистичным. Однако «батя» ошибся: лейтенанту Курочкину вручили орден Отечественной войны II степени.
На фото: Красноармейцы рассматривают брошенную немецкую самоходную артиллерийскую установку класса истребителей танков «Мардер III». 1-й Украинский фронт.