В чем трагизм эпизодов "Котлована"? что символизирует смерть Насти и как воспринимают ее "котлованщики"? раскроцте многозначность смысла названия повести
Девочка-сирота Настя - образ наибольшей смысловой нагрузки романа. Анастасия -"воскресшая", а идея будущего воскрешения мертвых пронизывает все действия героев. Настя действительно однажды буквально выходит из могилы: Чиклин уводит ее из комнаты, в которой умерла ее мать, комнату замуровал. Но именно смертью Насти завершается повесть. Трагический разлад имени и судьбы Насти - логический итог "общего дела" строителей миража. Настя для них - символ будущего, которое они строят, она тот "социалистический элемент", который дает душевные силы строителям. И смерть девочк - это крах новообретенного "советского смысла жизни", И возвращение к мучительному "вспоминанию смысла". Самый трудный во Насти, на который не могут ответить любящие ее строители, - "Где 4 времени года? "- звучит как мольба вернуть старую картину мира, где всему есть время. Настя уходит из жизни так же, как старые люди: "кротко", обнимая кости матери (целование мощей, причастие) . Дом остался не только непостроенным - он стал ненужным, потому что в нем после смерти Насти, "будущего счастливого человека", некому жить. Ее могила в котловане ощепролетарского дома становится мрачной эмблемой утопического счастья. Не случайно и соединение имен Вощева и Насти в финале: надежды на ВОСКРЕШЕНИЕ жизни и истины оказались ТЩЕТНЫ.
Девочка-сирота Настя - образ наибольшей смысловой нагрузки романа. Анастасия -"воскресшая", а идея будущего воскрешения мертвых пронизывает все действия героев. Настя действительно однажды буквально выходит из могилы: Чиклин уводит ее из комнаты, в которой умерла ее мать, комнату замуровал. Но именно смертью Насти завершается повесть. Трагический разлад имени и судьбы Насти - логический итог "общего дела" строителей миража. Настя для них - символ будущего, которое они строят, она тот "социалистический элемент", который дает душевные силы строителям. И смерть девочк - это крах новообретенного "советского смысла жизни", И возвращение к мучительному "вспоминанию смысла". Самый трудный во Насти, на который не могут ответить любящие ее строители, - "Где 4 времени года? "- звучит как мольба вернуть старую картину мира, где всему есть время. Настя уходит из жизни так же, как старые люди: "кротко", обнимая кости матери (целование мощей, причастие) . Дом остался не только непостроенным - он стал ненужным, потому что в нем после смерти Насти, "будущего счастливого человека", некому жить. Ее могила в котловане ощепролетарского дома становится мрачной эмблемой утопического счастья. Не случайно и соединение имен Вощева и Насти в финале: надежды на ВОСКРЕШЕНИЕ жизни и истины оказались ТЩЕТНЫ.