В. Г. Короленко "В дурном обществе". Вопросы к главе 6
Как восприняли друг друга Тыбурций и
Вася ?
Найдите портрет Драба. Можно ли
утверждать, что с портрета автор
хочет нам показать, как тяжела жизнь
героя?
Чем Тыбурцию понравился Вася?
Почему Вася впервые в своей жизни соврал
отцу, когда тот его спросил, где он был?
Можно ли осуждать семью Драба за
воровство, с которого они живут?
Что понял Вася за время своего знакомства
с «дурным обществом»?
Вопросы к главе 7
Расскажите об изменениях, которые
произошли с Марусей.
Почему Вася переживал, когда увидел
старого Януша, разговаривавшего с его
отцом? Как вы думаете, о ком больше
беспокоился Вася о себе или о своих
знакомых?
Объяснение:
Стихотворение А.С. Пушкина «Я памятник воздвиг себе нерукотворный…» (1836) представляет собой своеобразное поэтическое завещание поэта. По теме оно восходит к оде римского поэта Горация «К Мельпомене», откуда взят и его эпиграф. Интересно, что первый перевод этой оды был сделан М. В. Ломоносовым, затем ее основные мотивы развивал Г. Р. Державин в своем стихотворении «Памятник» (1796). Но все эти поэты, подводя итог творческой деятельности, различно оценивали свои поэтические заслуги и смысл творчества, по-разному формулировали свои права на бессмертие. Гораций считал себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи, Державин — за поэтическую искренность и гражданскую смелость.
Лирический герой А.С. Пушкина также связывает свой «нерукотворный памятник», свою будущую посмертную славу с существованием поэзии:
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Он говорит о себе не только как о национальном русском поэте, оставившем след в памяти народной. Он уверен, что к его памятнику «не зарастет народная тропа». Поэт как бы очерчивает географические границы своей славы, пророчески предсказывает, что его поэзия станет достоянием всех народов России:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
Больше того, в этом стихотворении лирический герой, с ясным осознанием своего права, выражает надежды на бессмертие:
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит...
В четвертой, самой важной, на мой взгляд, строфе, Пушкин дает точную оценку идейного смысла своего творчества. Он утверждает, что право на всенародную любовь заслужил гуманностью своей поэзии, тем, что своей лирой он пробуждал «чувства добрые». Поэтому невольно вспоминаются слова В. Г. Белинского, сказанные всего через десять лет после написания Пушкиным стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...»: «Общий колорит поэзии Пушкина и в особенности лирической — внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность».
В этой же строфе Пушкин подчеркивает, что вся его поэзия была проникнута вольнолюбивыми настроениями, духом свободы, восславлять которую в «жестокий век» николаевского режима было неимоверно трудной и не всегда безопасной задачей. Неслучайно здесь же говорится о милосердии «к падшим», т. е., вероятнее всего, о своих тщетных попытках добиться у Николая I освобождения сосланных в Сибирь декабристов.
Концовка стихотворения представляет собой традиционное обращение поэта к Музе. По мнению Пушкина, Муза должна быть «послушна» только «веленью Божию», то есть голосу внутренней совести, голосу правды. Она должна следовать собственному высокому предназначению, не обращая внимания на «хвалу и клевету» невежественных глупцов.
Интересно, что тема одиночества поэта среди светской толпы, «черни» - важная тема в творчестве Пушкина. Она поднималась им и ранее в целом ряде стихотворений. Так, в стихотворении «Поэту» (1830) Пушкин писал:
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
И это чувство личного достоинства, гордого самоутверждения нашло свое полное воплощение в торжественно-величавых заключительных строках «Памятника»:
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
Стихотворение богато средствами художественной выразительности. В частности, здесь довольно много эпитетов: «заветная лира», «Русь великая», «друг степей калмык», «подлунный мир». Кроме того, произведение насыщено метафорами: «душа в заветной лире», «душа мой прах переживет и тленья убежит» и другие. Есть здесь и олицетворения: «хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца». Также в стихотворении присутствует гипербола: «и славен буду я, доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит»; метонимия: «и назовет меня всяк сущий в ней язык», «слух обо мне пройдет по всей Руси великой».
Из синтаксических средств выразительности можно выделить многосоюзие: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык»; обращение («о, муза»).
Произведение обладает перекрестной рифмовкой, делится на четверостишия (катрены), в которых чередуются мужская и женская рифма (послушна – венца).
Таким образом, стихотворение «Я памятник воздвиг себе нерукотворный…» представляет собой образец зрелой лирики поэта, в которой он выражает отношение к проблеме поэта и поэзии, а также к собственному творчеству, к собственной творческой судьбе.
По словам В. Лакшина, “Гроза” поразила современников Островского своей “поэтической силой и драматизмом рассказа о судьбе Катерины”. Пьеса была воспринята как обличение купеческих норм нравственности и произвола, господствовавших в стране.
Я думаю, что никто не будет спорить с тем, что судьба Катерины действительно драматична. Она, возможно, сама того не осознавая, протестовала против самодурства и деспотизма общества, в котором жила. Ее добровольная смерть как раз и есть вызов этой самодурной силе. Но возможен ли был иной исход?
После некоторых размышлений можно прийти к мнению, что теоретически у Катерины Кабановой все же был выбор. Попробуем проанализировать возможные разрешения конфликта пьесы.
Первый и самый желанный путь - это уехать с Борисом. Именно на это надеется бедная женщина, когда идет на последнее свидание с любимым человеком. Но Борис, этот “образованный Тихон”, не в состоянии отвечать за свои поступки, не в состоянии взвалить ответственность на себя. Он отказывает Катерине. Последняя надежда рушится.
Второй путь - получить развод. Но в то время, чтобы получить развод, можно было прождать очень долго, да и нужно было пройти все инстанции, испытать все унижения. Если развод был редок в дворянских семьях (вспомним Анну Каренину), то для купеческой семьи он был просто невозможен.
Третий путь - уйти в монастырь. Но мужнюю жену не могли принять в монастырь. Ее бы там все равно отыскали и вернули к мужу.
Четвертый и самый страшный путь — путь Катерины Измайловой. Избавиться от мужа и свекрови, убить их. Но не может Катерина Кабанова избрать этот путь, не может причинить другому человеку боль, не может нарушить пятую заповедь “не убий”, так как необыкновенно набожна.
Не могла Катерина и жить по принципу Варвары: “Делай что хочешь, лишь бы все шито да крыто было”. Натура Катерины не может смириться с ложью. Просто уйти от мужа и вернуться в родительский дом было нельзя, ее бы нашли и вернули, а ее позор лег бы на всю семью.
Оставался еще один путь — жить с Тихоном по-прежнему, ведь он ее по-своему любил и простил ее грех. Но могла ли Катерина выслушивать ежедневные понукания и упреки свекрови? Да и главное не в этом. С Борисом Катерина испытала настоящую любовь, познала прелесть близости с любимым человеком, радость находиться в его объятиях. И разве можно после этого жить с нелюбимым мужем, находящимся под каблуком Кабанихи, мужем, который даже не защитить жену от оскорблений матери? Конечно же, нет! Полюбив Бориса, Катерина уже не могла любить никого другого. Ее цельная натура, идущая на поводу у чувства, не допускала даже мысли об этом. Она и думать о возвращении в дом Кабановых не могла: “Мне что домой, что в могилу — все равно. Да, что домой, что в могилу!.. В могиле лучше... А об жизни и думать не хочется... И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны!.. Жить нельзя! Грех!”
Таким образом, единственным выходом для Катерины было самоубийство. Такое решение вовсе не слабость, а сила ее характера. Известно, что самоубийство в христианской традиции - величайший грех. Самоубийц хоронят за оградой церкви и не отпевают. Но и это не пугает набожную Катерину. “Молиться не будут? - восклицает она. - Кто любят, тот будет молиться...” Такой душевной одаренности и такой цельности, как у Катерины, одна награда - смерть.
Безусловно, Катерина - “луч света в темном царстве”, но с ее смертью он не гаснет. Луч пробил брешь среди грозных туч - мира Диких и Кабаних. Эта брешь- язва в “темном царстве”. Смерть Катерины служит немым упреком как Борису, “слепо покоряющегося воле Дикого”, так и Тихону, “безвольной жертве страха перед матерью”. Катерина заставляет внутренне встрепенуться апатичного Тихона, который в исступлении обвиняет мать: “Вы ее погубили! Вы! Вы!”
В. Лакшин писал об этой последней сцене драмы: “Эта, хоть по всей видимости и непрочная, победа перед страхом авторитета составляет содержание едва ли не самой психологически острой и смелой сцены, достойно венчающей всю драму”.