Вася так ка онС тех пор как умерла Васина мать, а лицо отца стало еще угрюмее, его очень редко видели дома. Вася старался избегать встречи с отцом. Когда в доме все еще спали, Вася перелезал через забор и шел к пруду, где его ждали такие же сорванцы-товарищи. Васю звали бродягой, негодным мальчишкой и так часто укоряли в других наклонностях, что он сам поверил в это. Отец тоже поверил этому и делал попытки заняться воспитанием сына, но все кончалось неудачей. Видя строгое угрюмое лицо отца, на котором лежала суровая печать неизлечимого горя, Вася робел и замыкался в себе. Мальчику хотелось, чтобы отец обнял его, посадил на колени и приласкал, но отец смотрел на сына отуманенными глазами, и он весь сжимался под этим непонятным для него взглядом. Отец часто спрашивал Васю: «Ты помнишь матушку?С тех пор как умерла Васина мать, а лицо отца стало еще угрюмее, его очень редко видели дома. Вася старался избегать встречи с отцом. Когда в доме все еще спали, Вася перелезал через забор и шел к пруду, где его ждали такие же сорванцы-товарищи. Васю звали бродягой, негодным мальчишкой и так часто укоряли в других наклонностях, что он сам поверил в это. Отец тоже поверил этому и делал попытки заняться воспитанием сына, но все кончалось неудачей. Видя строгое угрюмое лицо отца, на котором лежала суровая печать неизлечимого горя, Вася робел и замыкался в себе. Мальчику хотелось, чтобы отец обнял его, посадил на колени и приласкал, но отец смотрел на сына отуманенными глазами, и он весь сжимался под этим непонятным для него взглядом. Отец часто спрашивал Васю: «Ты помнишь матушку? » Конечно, Вася помнил ее. После смерти матери, впервые перед Васей открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. Как прежде ему казалось, что она с ним, что сейчас он встретит ее милую ласку, но его руки протягивались в пустую тьму, и в душу проникало сознание горького одиночества. Тогда он сжимал руками свое маленькое, больно-стучавшее сердце, и слезы прожигали горячими струями его щеки. Но на вопрос высокого угрюмого человека, в котором Вася желал, но не мог почувствовать родную душу, он съеживался еще более и тихо выдергивал из его руки свою ручонку. И отец отворачивался от сына с досадою и болью. Между ними стояла какая-то неодолимая стена. Любя маму, когда она была жива, отец не замечал Васю из-за своего счастья. Теперь Васю закрывало от него тяжелое горе. И постепенно пропасть, разделявшая их, становилась все шире и глубже. Отец все больше убеждался, что сын — дурной, испорченный мальчишка, с черствым, эгоистическим сердцем. Отец понимал, что должен любить его, но не находить для этой любви угла в своем сердце. Вася чувствовал это. Наблюдая за отцом, слыша его глухие стоны от нестерпимой душевной муки, сердце мальчишки загоралось жалостью и сочувствием. Вася плакал от досады и боли. Уже с шести лет он испытывал ужас одиночества. Васю ждал серьёзный разговор с отцом. Он вызвал его к себе в кабинет. Вася слышал тревожный стук собственного сердца. Лицо отца показалось Васи страшным. Отец обвинил Васю в воровстве. Глаза отца горели гневом. В груди мальчика подымалось едва осознанное оскорблённое чувство покинутого ребёнка. Горькие слёзы жгли его щёки. В эту минуту раздался голос Тыбурция. Он развязал узелок и вынул куклу. В лице отца виднелось изумление. Они вышли . Через несколько минут они вернулись. Вася почувствовал на своей голове чью-то руку. То была рука отца, нежно гладившая его. Вася поднял на него глаза. Теперь перед Васей стоял другой человек, но именно в этом человеке он нашёл что-то родное, чего тщетно искал в нем прежде. И отец только теперь стал узнавать в Васе знакомые черты родного сына.
очень редко видели дома. Вася старался избегать встречи с отцом. Когда в
доме все еще спали, Вася перелезал через забор и шел к пруду, где его
ждали такие же сорванцы-товарищи. Васю звали бродягой, негодным
мальчишкой и так часто укоряли в других наклонностях, что он сам поверил
в это. Отец тоже поверил этому и делал попытки заняться воспитанием
сына, но все кончалось неудачей. Видя строгое угрюмое лицо отца, на
котором лежала суровая печать неизлечимого горя, Вася робел и замыкался в
себе. Мальчику хотелось, чтобы отец обнял его, посадил на колени и
приласкал, но отец смотрел на сына отуманенными глазами, и он весь
сжимался под этим непонятным для него взглядом. Отец часто спрашивал
Васю: «Ты помнишь матушку?С тех пор как умерла Васина мать, а лицо отца стало еще угрюмее, его очень редко видели дома. Вася старался избегать встречи с отцом. Когда в доме все еще спали, Вася перелезал через забор и шел к пруду, где его ждали такие же сорванцы-товарищи. Васю звали бродягой, негодным мальчишкой и так часто укоряли в других наклонностях, что он сам поверил в это. Отец тоже поверил этому и делал попытки заняться воспитанием сына, но все кончалось неудачей. Видя строгое угрюмое лицо отца, на котором лежала суровая печать неизлечимого горя, Вася робел и замыкался в себе. Мальчику хотелось, чтобы отец обнял его, посадил на колени и приласкал, но отец смотрел на сына отуманенными глазами, и он весь сжимался под этим непонятным для него взглядом. Отец часто спрашивал Васю: «Ты помнишь матушку? » Конечно, Вася помнил ее. После смерти матери, впервые перед Васей открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. Как прежде ему казалось, что она с ним, что сейчас он встретит ее милую ласку, но его руки протягивались в пустую тьму, и в душу проникало сознание горького одиночества. Тогда он сжимал руками свое маленькое, больно-стучавшее сердце, и слезы прожигали горячими струями его щеки. Но на вопрос высокого угрюмого человека, в котором Вася желал, но не мог почувствовать родную душу, он съеживался еще более и тихо выдергивал из его руки свою ручонку. И отец отворачивался от сына с досадою и болью. Между ними стояла какая-то неодолимая стена. Любя маму, когда она была жива, отец не замечал Васю из-за своего счастья. Теперь Васю закрывало от него тяжелое горе. И постепенно пропасть, разделявшая их, становилась все шире и глубже. Отец все больше убеждался, что сын — дурной, испорченный мальчишка, с черствым, эгоистическим сердцем. Отец понимал, что должен любить его, но не находить для этой любви угла в своем сердце. Вася чувствовал это. Наблюдая за отцом, слыша его глухие стоны от нестерпимой душевной муки, сердце мальчишки загоралось жалостью и сочувствием. Вася плакал от досады и боли. Уже с шести лет он испытывал ужас одиночества. Васю ждал серьёзный разговор с отцом. Он вызвал его к себе в кабинет. Вася слышал тревожный стук собственного сердца. Лицо отца показалось Васи страшным. Отец обвинил Васю в воровстве. Глаза отца горели гневом. В груди мальчика подымалось едва осознанное оскорблённое чувство покинутого ребёнка. Горькие слёзы жгли его щёки. В эту минуту раздался голос Тыбурция. Он развязал узелок и вынул куклу. В лице отца виднелось изумление. Они вышли . Через несколько минут они вернулись. Вася почувствовал на своей голове чью-то руку. То была рука отца, нежно гладившая его. Вася поднял на него глаза. Теперь перед Васей стоял другой человек, но именно в этом человеке он нашёл что-то родное, чего тщетно искал в нем прежде. И отец только теперь стал узнавать в Васе знакомые черты родного сына.