Когда я, перелезая через забор, порвал на коленке свои последние школьные брюки, я понял, что домой мне лучше не идти. Опять начнутся разговоры на тему о том, как на мне всё горит. Но ночевать в подъезде на коврике мне хотелось еще меньше, поэтому я решил, что не боги горшки обжигают, и брюки зашить - не проблема.
Брюки, разумеется, пришлось снимать. Первым делом мы с ней нашли среди разных остатков ткани небольшой лоскуток - как раз в цвет моих штанов. Был у Ленки и кусочек клеевой ткани. Мы сначала обрезали ножницами разлохматившиеся края дырки, потом приложили заплатку к изнанке брюк, накрыли её таким же лоскутком клеевой ткани и приклеили этот "бутерброд" к порванному месту с горячего утюга. Ура! Дырка уже почти не заметна, но это было ещё не всё. Мы подобрали темно-серую нитку и иголку, и Ленка своими тонкими пальчиками (что значит - девчонка!) мелкими стежками (ну совершенно незаметно по всей поверхности заплатки. "Шов называется - кукольный", - похвасталась она своими знаниями. "Золушка, у вас золотые руки", - сказал я Ленке на прощание, когда она, последний раз пройдясь по ним утюгом, отдавала мне совершенно целые брюки.
Поэт не скрывает, что Татьяна мила ему, это его идеал женщины: "Друзья мои! Я так люблю Татьяну милую мою.. . " Что же, по мнению Пушкина, прекрасно в этой героине? Это прежде всего высота ее нравственности, ее душевная простота в сочетании с глубиной внутреннего мира, это естественность, отсутствие всякой фальши в поведении, это цельность натуры, , т. е. отсутствие болезненных противоречий между решением (словом) и поступком (делом) . Перед нами личность, человек не менее значительный, чем Онегин.
Она от природы одарена "воображением мятежным, умом и волею живой, и своенравной головой, и сердцем пламенным и нежным. "Татьяна, русская душою, тонко чувствует красоту родной природы. Она близка к национальной и народной почве. Она воспитывалась под сильным влиянием няни - крепостной крестьянки. Ей она открывает свою душу. Татьяне чужды интересы провинциальных помещиков, "она в семье своей родной казалась девочкой чужой". Она сознает свое одиночество в этой среде. В письме Онегину признается: "Вообрази, я здесь одна, никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает, и молча гибнуть я должна".
Татьяна из тех "однолюбок", для которых любовь может быть или великим счастьем, или великим несчастьем. В Онегине она сердцем, а не умом, сразу же почувствовала родную душу. И даже после чтения ею любимых книг, где" Онегина душа себя невольно выражала", когда она поняла, кого судьба ей послала, она продолжает его любить. ("Я Вас люблю, к чему лукавить? " Перед читателем возникает в первых главах образ чистой искренней девушки, наивной в своем стремлении к счастью. Но вот года. Татьяна княгиня, жена всеми уважаемого генерала. Изменилась ли она? И да, и нет. Конечно, она "в роль свою вошла", но не потеряла главного - своей простоты, естественности, человеческого достоинства.
Когда я, перелезая через забор, порвал на коленке свои последние школьные брюки, я понял, что домой мне лучше не идти. Опять начнутся разговоры на тему о том, как на мне всё горит. Но ночевать в подъезде на коврике мне хотелось еще меньше, поэтому я решил, что не боги горшки обжигают, и брюки зашить - не проблема.
Брюки, разумеется, пришлось снимать. Первым делом мы с ней нашли среди разных остатков ткани небольшой лоскуток - как раз в цвет моих штанов. Был у Ленки и кусочек клеевой ткани. Мы сначала обрезали ножницами разлохматившиеся края дырки, потом приложили заплатку к изнанке брюк, накрыли её таким же лоскутком клеевой ткани и приклеили этот "бутерброд" к порванному месту с горячего утюга. Ура! Дырка уже почти не заметна, но это было ещё не всё. Мы подобрали темно-серую нитку и иголку, и Ленка своими тонкими пальчиками (что значит - девчонка!) мелкими стежками (ну совершенно незаметно по всей поверхности заплатки. "Шов называется - кукольный", - похвасталась она своими знаниями. "Золушка, у вас золотые руки", - сказал я Ленке на прощание, когда она, последний раз пройдясь по ним утюгом, отдавала мне совершенно целые брюки.
Она от природы одарена "воображением мятежным, умом и волею живой, и своенравной головой, и сердцем пламенным и нежным. "Татьяна, русская душою, тонко чувствует красоту родной природы. Она близка к национальной и народной почве. Она воспитывалась под сильным влиянием няни - крепостной крестьянки. Ей она открывает свою душу. Татьяне чужды интересы провинциальных помещиков, "она в семье своей родной казалась девочкой чужой". Она сознает свое одиночество в этой среде. В письме Онегину признается: "Вообрази, я здесь одна, никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает, и молча гибнуть я должна".
Татьяна из тех "однолюбок", для которых любовь может быть или великим счастьем, или великим несчастьем. В Онегине она сердцем, а не умом, сразу же почувствовала родную душу. И даже после чтения ею любимых книг, где" Онегина душа себя невольно выражала", когда она поняла, кого судьба ей послала, она продолжает его любить. ("Я Вас люблю, к чему лукавить? " Перед читателем возникает в первых главах образ чистой искренней девушки, наивной в своем стремлении к счастью. Но вот года. Татьяна княгиня, жена всеми уважаемого генерала. Изменилась ли она? И да, и нет. Конечно, она "в роль свою вошла", но не потеряла главного - своей простоты, естественности, человеческого достоинства.