бедная баба из сил выбивается,
столб насекомых над ней колыхается,
жалит, щекочет, жужжит!
Приподнимая косулю тяжелую,
баба порезала ноженьку голую -
некогда кровь унимать!
Слышится крик у соседней полосыньки,
Баба туда - растрепалися косыньки, -
надо ребенка качать!
Что же ты стала над ним в отупении?
Пой ему песню о вечном терпении,
Пой, терпеливая мать!
Слезы ли, пот ли у ней под ресницею.
Право сказать, мудрено,
В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,
Канут они все равно.
Вот она губы свои опаленные
Жадно подносит к краям...
Вкусны ли, милая, слезы соленые
С кислым кваском пополам?
Почти каждая строчка стихотворения пронизана болью автора о тяжелой женской доле, некоторые строчки разрывают душу.
бедная баба из сил выбивается,
столб насекомых над ней колыхается,
жалит, щекочет, жужжит!
Приподнимая косулю тяжелую,
баба порезала ноженьку голую -
некогда кровь унимать!
Слышится крик у соседней полосыньки,
Баба туда - растрепалися косыньки, -
надо ребенка качать!
Что же ты стала над ним в отупении?
Пой ему песню о вечном терпении,
Пой, терпеливая мать!
Слезы ли, пот ли у ней под ресницею.
Право сказать, мудрено,
В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,
Канут они все равно.
Вот она губы свои опаленные
Жадно подносит к краям...
Вкусны ли, милая, слезы соленые
С кислым кваском пополам?
Почти каждая строчка стихотворения пронизана болью автора о тяжелой женской доле, некоторые строчки разрывают душу.