Станционный смотритель Самсон Вырин сам предложил Дуне прокатиться до церкви в кибитке Минского. "Не и получаса, как сердце его начало ныть, ныть, и беспокойство овладело им до такой степени, что он не утерпел, и пошел сам к обедни". Но дочь свою он уже там не встретил Минскому легко удалось обмануть отца Дуни, потому, что Самсон Вырин не понимал, что его дочь уже выросла, он считал, что она вечно будет при нем на станции, вести хозяйство и заботиться об отце. Он и не предполагал, что Дуню может прельстить другая жизнь, что любовь к какому-то молодому красавцу может превысить дочерние любовь и долг. А гусар Минский очаровал не только Дуню, но и Самсона. "Он был чрезвычайно весел, без умолку шутил то с Дунею, то с смотрителем; насвистывал песни, разговаривал с проезжими, вписывал их подорожные в почтовую книгу, и так полюбился доброму смотрителю, что на третье утро жаль было ему расстаться с любезным своим постояльцем". И мы видим далее, что Минский был не только внешне хорош и обходителен, он пообещал отцу заботиться о Дуне. и сдержал обещание. И его стремление огородить любимую от встреч с отцом вызвано было, скорее всего, заботой, как он ее понимал, о ее душевном спокойствии и нежеланием расставаться.
Минскому легко удалось обмануть отца Дуни, потому, что Самсон Вырин не понимал, что его дочь уже выросла, он считал, что она вечно будет при нем на станции, вести хозяйство и заботиться об отце. Он и не предполагал, что Дуню может прельстить другая жизнь, что любовь к какому-то молодому красавцу может превысить дочерние любовь и долг. А гусар Минский очаровал не только Дуню, но и Самсона. "Он был чрезвычайно весел, без умолку шутил то с Дунею, то с смотрителем; насвистывал песни, разговаривал с проезжими, вписывал их подорожные в почтовую книгу, и так полюбился доброму смотрителю, что на третье утро жаль было ему расстаться с любезным своим постояльцем".
И мы видим далее, что Минский был не только внешне хорош и обходителен, он пообещал отцу заботиться о Дуне. и сдержал обещание. И его стремление огородить любимую от встреч с отцом вызвано было, скорее всего, заботой, как он ее понимал, о ее душевном спокойствии и нежеланием расставаться.