Саналы ғұмырында тынбай еңбек етіп, Жаратушы берген өмірі зейнет демалысына шығу жасына жеткен кезде кез келген отбасы мүшесі осы құрметті демалысқа шығудың жағдайын ойластырып, жан-жағына қарай бастайды. Осыған орай, Қазақстанның әрбір азаматының зейнет демалысына шығудың қазіргі заңнамалық қыр-сырларын білуге толық құқығы бар. Ендеше, заңнамалар мен Алматы қаласы бойынша Бақылау және әлеуметтік қорғау департаментінің мәліметтеріне сүйене отырып, «Шаңырақ» оқырмандарына біраз жайттар жайлы баяндамақшымыз.
Карасик, конечно, ставил как бы "классику", хотя пьеса у него помещена в "театральную" рамку, с рампой, занавесом, афишей сценической коробкой, а сами персонажи будто сидят не в ночлежке, а в бункере, среди серых камней и при искусственном освещении, по сюжету фильма в интерпретации режиссера оно свечное и ламповое, что принципиально важно, учитывая, какой вариант названия выбрал режиссер. Герои - возрастные, акцент не на сюжет, а на самые эффектные реплики, которые становятся не просто опорными, но и самодостаточными. В главных ролях - сплошь звезды-первачи (важный, с пышными усами Барон-Смоктуновский; Петренко-Сатин - образ скорее гротескный и от резонера в нем точно ничего нет; Пепел-Гостюхин - единственный более-менее живой человек здесь), однако самое интересное в фильме - тот характерный подход к Горькому, который возобладал в годы перестройки (его же можно наблюдать и в "Матери" Панфилова) - как писателя с христианской подкладкой. Отсюда особая и, в общем, однозначная роль Луки, которого у Карасика играет Михаил Глузский. Он появляется из естественного, дневного, "настоящего", солнечного света, в темных очках слепца. Кроме того, удивила меня Василиса - потрясающая Наталья Егорова, в молодости по типажу и темпераменту - королева Гертруда, Мария Стюарт (за два дня до этого наблюдал ее в ложе МХТ на додинском "Вишневом саде" в ложе МХТ - вообще не узнать...). Ну а в целом фильм выдержан в типичной позднесоветской эстетике и, задуманный как "новое слово в прочтении Горького", сегодня кажется архаичным.
Бейнет түбі – зейнет
Саналы ғұмырында тынбай еңбек етіп, Жаратушы берген өмірі зейнет демалысына шығу жасына жеткен кезде кез келген отбасы мүшесі осы құрметті демалысқа шығудың жағдайын ойластырып, жан-жағына қарай бастайды. Осыған орай, Қазақстанның әрбір азаматының зейнет демалысына шығудың қазіргі заңнамалық қыр-сырларын білуге толық құқығы бар. Ендеше, заңнамалар мен Алматы қаласы бойынша Бақылау және әлеуметтік қорғау департаментінің мәліметтеріне сүйене отырып, «Шаңырақ» оқырмандарына біраз жайттар жайлы баяндамақшымыз.
Объяснение:
это тебя
Карасик, конечно, ставил как бы "классику", хотя пьеса у него помещена в "театральную" рамку, с рампой, занавесом, афишей сценической коробкой, а сами персонажи будто сидят не в ночлежке, а в бункере, среди серых камней и при искусственном освещении, по сюжету фильма в интерпретации режиссера оно свечное и ламповое, что принципиально важно, учитывая, какой вариант названия выбрал режиссер. Герои - возрастные, акцент не на сюжет, а на самые эффектные реплики, которые становятся не просто опорными, но и самодостаточными. В главных ролях - сплошь звезды-первачи (важный, с пышными усами Барон-Смоктуновский; Петренко-Сатин - образ скорее гротескный и от резонера в нем точно ничего нет; Пепел-Гостюхин - единственный более-менее живой человек здесь), однако самое интересное в фильме - тот характерный подход к Горькому, который возобладал в годы перестройки (его же можно наблюдать и в "Матери" Панфилова) - как писателя с христианской подкладкой. Отсюда особая и, в общем, однозначная роль Луки, которого у Карасика играет Михаил Глузский. Он появляется из естественного, дневного, "настоящего", солнечного света, в темных очках слепца. Кроме того, удивила меня Василиса - потрясающая Наталья Егорова, в молодости по типажу и темпераменту - королева Гертруда, Мария Стюарт (за два дня до этого наблюдал ее в ложе МХТ на додинском "Вишневом саде" в ложе МХТ - вообще не узнать...). Ну а в целом фильм выдержан в типичной позднесоветской эстетике и, задуманный как "новое слово в прочтении Горького", сегодня кажется архаичным.