Замечательная, светлая книга! Жизнь - сплошная рутина и тоска, все друзья разъехались, остается с малышом погулять да сказки ему почитать. И тут случается Происшествие, почти детектив. За три дня Гриша проведет собственное расследование ограбления соседской квартиры, переживет любовь девочки, расставание, увлечение взрослой девушкой, научится лгать, узнает взрослую подлость. Здесь много моментов советской жизни. Первые игрушки Максима "пистолетики ломаные, пластилин безобразными комьями, коробки с фантиками и прочая ерунда". Взрослые развлечения пацанов "появился у него магнитофон, аппаратура по тем временам еще редкая, и Женька затеял инсценировать объявление войны "по Уэллсу", склеивая уксусом кусочки фраз, начитанные Левитаном". Эти люди живут дружной семьей, смотрят как строится Москва и "счастливы вместе". Но незаметно появляются трещины недосказанности между отцом и сыном, недоверия младшего брата к старшему. Жизнь раскидает мальчишек, сделает солидными людьми. А в памяти остается трогательное и искреннее, то что считалось в детстве глупым.
Замечательная, светлая книга! Жизнь - сплошная рутина и тоска, все друзья разъехались, остается с малышом погулять да сказки ему почитать. И тут случается Происшествие, почти детектив. За три дня Гриша проведет собственное расследование ограбления соседской квартиры, переживет любовь девочки, расставание, увлечение взрослой девушкой, научится лгать, узнает взрослую подлость. Здесь много моментов советской жизни. Первые игрушки Максима "пистолетики ломаные, пластилин безобразными комьями, коробки с фантиками и прочая ерунда". Взрослые развлечения пацанов "появился у него магнитофон, аппаратура по тем временам еще редкая, и Женька затеял инсценировать объявление войны "по Уэллсу", склеивая уксусом кусочки фраз, начитанные Левитаном". Эти люди живут дружной семьей, смотрят как строится Москва и "счастливы вместе". Но незаметно появляются трещины недосказанности между отцом и сыном, недоверия младшего брата к старшему. Жизнь раскидает мальчишек, сделает солидными людьми. А в памяти остается трогательное и искреннее, то что считалось в детстве глупым.