Понятие « мертвая душа » в поэме имеет несколько значений, Чичиков скупает «мертвые души», чтобы, оформив купчую, заложить купленных крестьян уже как живых в опекунский совет и получить за них кругленькую сумму. Но с понятием «мертвая душа» неразрывно связана социальная направленность произведения. Затея Чичикова и обычна, и фантастична. Обычна, так как покупка крестьян была повседневным делом, а фантастична, поскольку продаются и покупаются те, от кого, по определению Чичикова, «остался один не осязаемый чувствами звук». Но разница между живыми и мертвыми оказывается условной, все дело только в странности товара. Как говорит Коробочка, «никогда еще не случалось продавать... покойников. Живых-то бы я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок, по сто рублей каждую». Таким образом, фантастичность события переносится с авантюры Чичикова на реальную действительность, где человек становится товаром, где бумага подменяет людей.
Постепенно трансформируется и содержание понятия «мертвая душа». Абакум Дыров, Степан Пробка, каретник- Михей и другие умершие крестьяне, купленные Чичиковым, не воспринимаются как «мертвые души»: они показаны как люди яркие, самобытные. Этого нельзя сказать об их живых хозяевах — которые и оказываются «мертвыми душами» в подлинном смысле этого слова.
Но «мертвые души» — не только помещики и чиновники: это «безответно мертвые обыватели», страшные «неподвижным холодом души своей и бесплодной пустыне сердца». В Манилова и Соба-кевича может превратиться любой человек, если «ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому» разрастется в нем, заставляя его «позабывать великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое». «Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане». Не случайно портрет кансдого помещика сопровождается психологическим комментарием, раскрывающим его общечеловеческий смысл. В одиннадцатой главе Гоголь предлагает читателю не просто посмеяться над Чичиковым и другими персонажами, а «углубить вовнутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?» Таким образом, название поэмы оказывается очень емким и многоплановым.
Для «идеального» мира душа бессмертна, ибо она — воплощение Божественного начала в человеке. А в мире «реальном» вполне может быть «мертвая душа», потому что для него душа только то, что отличает живого человека от покойника. В эпизоде смерти прокурора окружающие догадались о том, что у него «была точно душа», лишь когда он стал «одно только бездушное тело». Этот мир безумен — он забыл о душе, а бездуховность и есть причина распада. Только с понимания этой причины может начаться возрождение России, возвращение утраченных идеалов, духовности, души. Мир «идеальный» — мир духовности. В нем не может быть Плюшкина, Собакевича, Ноздрева, Коробочки. В нем есть души — бессмертные человеческие души. Он идеален во всех значениях этого слова. И поэтому этот мир нельзя воссоздать эпически. Духовный мир описывает иной род литературы — лирика. Именно поэтому Гоголь
В жизни всем нам необходимо сочувствие и сострадание. Если у тебя случилось какое-то горе или несчастье,то с поддержкой родных и близких, оно легче переживается. Мы все ЛЮДИ,мы не должны ставать подобием зверя! Мы должны и прощать друг друга. Это очень важно. Если тебе дарят поддержку, то принимай её,не отказывался,но не забывай её дарить другим. В рассказе "юшка" это очень хорошо выраженно. Бедный,бес Юшка не мог себя защитить,так как он был болен. Люди всю злобу на него выкидывали,потому что они знали,что юшка в ответ злом не ответит,и пользовались этим. Такими эгоистами нельзя быть,в жизни все добро и зло,которое ты сделал возвращается. Помните это!
Постепенно трансформируется и содержание понятия «мертвая душа». Абакум Дыров, Степан Пробка, каретник- Михей и другие умершие крестьяне, купленные Чичиковым, не воспринимаются как «мертвые души»: они показаны как люди яркие, самобытные. Этого нельзя сказать об их живых хозяевах — которые и оказываются «мертвыми душами» в подлинном смысле этого слова.
Но «мертвые души» — не только помещики и чиновники: это «безответно мертвые обыватели», страшные «неподвижным холодом души своей и бесплодной пустыне сердца». В Манилова и Соба-кевича может превратиться любой человек, если «ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому» разрастется в нем, заставляя его «позабывать великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое». «Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане». Не случайно портрет кансдого помещика сопровождается психологическим комментарием, раскрывающим его общечеловеческий смысл. В одиннадцатой главе Гоголь предлагает читателю не просто посмеяться над Чичиковым и другими персонажами, а «углубить вовнутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?» Таким образом, название поэмы оказывается очень емким и многоплановым.
Для «идеального» мира душа бессмертна, ибо она — воплощение Божественного начала в человеке. А в мире «реальном» вполне может быть «мертвая душа», потому что для него душа только то, что отличает живого человека от покойника. В эпизоде смерти прокурора окружающие догадались о том, что у него «была точно душа», лишь когда он стал «одно только бездушное тело». Этот мир безумен — он забыл о душе, а бездуховность и есть причина распада. Только с понимания этой причины может начаться возрождение России, возвращение утраченных идеалов, духовности, души. Мир «идеальный» — мир духовности. В нем не может быть Плюшкина, Собакевича, Ноздрева, Коробочки. В нем есть души — бессмертные человеческие души. Он идеален во всех значениях этого слова. И поэтому этот мир нельзя воссоздать эпически. Духовный мир описывает иной род литературы — лирика. Именно поэтому Гоголь