Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.
К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.
Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Всё претерпели мы, божии ратники,
Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Или для вас Аполлон Бельведерский
Хуже печного горшка?
Ваш славянин, англосакс и германец
Не создавать — разрушать мастера,
Знаете, зрелищем смерти, печали
Детское сердце грешно возмущать.
Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону..
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.
К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.
Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Всё претерпели мы, божии ратники,
Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Или для вас Аполлон Бельведерский
Хуже печного горшка?
Ваш славянин, англосакс и германец
Не создавать — разрушать мастера,
Знаете, зрелищем смерти, печали
Детское сердце грешно возмущать.
Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону..