Мастер литературного слова и один из основоположников русской классической поэзии, Гавриила Державин в 1794 году опубликовал свою знаменитую оду «Водопад», которая носит аллегорический характер. Из дневников поэта становится ясно, что над этим произведением Державин начал работать после смерти Григория Потемкина. Он вошел в историю как фаворит императрицы Екатерины-II, однако Державину он запомнился, прежде всего, как выдающийся русский полководец и политический деятель. Именно его автор сравнивает с водопадом, который «кипит внизу, бьет вверх буграми».
Исследователи творчества Гавриила Державина убеждены, что воссоздать образ бушующей водной стихии, которая словно «алмазна сыплется гора», поэту путешествие по Карелии. И в своей оде он описал водопад Кивач, расположенный на реке Суне. Это предположение подтверждает и фраза «стук слышен млатов по ветрам», которая указывает на расположенные поблизости Кончезерский завод – одно из первых российский предприятий по производству чугуна.
После величественного и очень яркого описания водопада Державин переходит к иносказаниям. Если взять за основу тот факт, что под самим водопадом поэт подразумевает князя Потемкина, то строчки о том, что в источнику чистой воды подходят различные звери, однозначно указывает на широту души знаменитого полководца. Между тем, Державин дает очень меткую характеристику так называемым просителям. Так, волк, который «рыщет вокруг» олицетворяет непримиримого врага. Лань, которую страшит даже «хрупкий под ногами лист» — простой люд, который нуждается в защите великого князя, но не смеет о ней простить. Что же касается коня, который «отважно в хлябь твою стремится», то этот образ собирательный, и представляет собой всею русское воинство, готовое отважно защищать свою родину и почитающее мудрого полководца.
В этом произведении присутствует и еще один образ, который наделен тайным смыслом. Это старец, символизирующий мудрость, духовную крепость и смирение. Именно таким Державину видится князь Потемкин, который в своей жизни познал не только взлеты, но и падения. Сама судьба заставила его каждый раз подниматься с колен, благодаря чему «имя и дела цветут его средь разных глянцев». Обращаясь к своему герою, Державин отмечает: «Любезен ты всем; сколь дивен, столь полезен». Этим автор подчеркивает, что о Григории Потемкине будут помнить и через века, потому что его вклад в развитие России потомкам еще предстоит оценить.
Самый яркий образ комедии — это Хлестаков, тот, кто явился виновником необычайных событий. Гоголь сразу же дает понять зрителю, что Хлестаков не ревизор (предваряя появление Хлестакова рассказом о нем Осипа). Однако весь смысл этого персонажа и его отношение к своим ревизорским "обязанностям" становятся ясны не сразу. Хлестаков не переживает по приезде в город никакого процесса ориентации — для этого ему, недостает элементарной наблюдательности. Не строит он никаких планов обмана чиновников — для этого у него нет достаточной хитрости. Не пользуется он сознательно выгодами своего положения, потому что в чем оно состоит, он и не задумывается. Только перед самым отъездом Хлестаков смутно догадывается, что его приняли "за государственного человека", за кого-то другого; но за кого именно, он так и не понял. Все происходящее с ним в пьесе происходит как бы помимо его воли. Гоголь писал: "Хлестаков, сам по себе, ничтожный человек. Даже пустые люди называют его пустейшим. Никогда бы ему в жизни не случилось сделать дела обратить чье-нибудь внимание. Но сила всеобщего страха создала из него замечательное комическое лицо. Страх, отуманивши глаза всех, дал ему поприще для комической роли". Хлестакова сделали вельможей те фантастические, извращенные отношения, в которые люди поставлены друг к другу. Но, конечно, для этого нужны были и некоторые качества самого Хлестакова. Когда человек напуган (а в данном случае напуган не один человек, а весь город), то самое эффективное — это дать людям возможность и дальше запугивать самих себя, не мешать катастрофическому возрастанию "всеобщего страха". Ничтожный и недалекий Хлестаков с успехом это делает. Он бессознательно и потому наиболее верно ведет ту роль, которой от него требует ситуация. Субъективно Хлестаков был прекрасно подготовлен к этой "роли". В петербургских канцеляриях он накопил необходимый запас представлений, как должно вести себя начальственное лицо. "Обрываемый и обрезываемый доселе во всем, даже и в замашке пройтись козырем по Невскому проспекту", Хлестаков не мог втайне не примеривать к себе полученного опыта, не мечтать лично производить все то, что ежедневно производилось над ним. Делал он это бескорыстно и бессознательно, по-детски мешая быль и мечту, действительное и желаемое. Положение, в которое Хлестаков попал в городе, вдруг дало простор для его "роли". Нет, он никого не собирался обманывать, он только любезно принимал те почести и подношения, которые — он убежден в этом — полагались ему по праву. "Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит", — писал Гоголь. Такого случая городничий не предусмотрел. Его тактика была рассчитана на настоящего ревизора. Раскусил бы он, без сомнения, и мнимого ревизора, мошенника: положение, где хитрость сталкивается с хитростью, было для него знакомым. Но чистосердечие Хлестакова его обмануло. Ревизора, который не был ревизором, не собрался себя за него выдавать и тем не менее с успехом сыграл его роль, — такого чиновники не ожидали... А почему, собственно, не быть Хлестакову "ревизором", начальственным лицом? Ведь смогло же произойти в "Носе" еще более невероятное событие — бегство носа майора Ковалева и превращение его в статского советника. Это "несообразность", но, как смеясь уверяет писатель, "во всем этом, право, есть что-то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают". В мире, где так странно и непостижимо "играет нами судьба наша", возможно, чтобы кое-что происходило и не по правилам. "Правильной" становится сама бесцельность и хаотичность. "Нет определенных воззрений, нет определенных целей — и вечный тип Хлестакова, повторяющийся от волостного писаря до царя", — говорил Герцен.
Мастер литературного слова и один из основоположников русской классической поэзии, Гавриила Державин в 1794 году опубликовал свою знаменитую оду «Водопад», которая носит аллегорический характер. Из дневников поэта становится ясно, что над этим произведением Державин начал работать после смерти Григория Потемкина. Он вошел в историю как фаворит императрицы Екатерины-II, однако Державину он запомнился, прежде всего, как выдающийся русский полководец и политический деятель. Именно его автор сравнивает с водопадом, который «кипит внизу, бьет вверх буграми».
Исследователи творчества Гавриила Державина убеждены, что воссоздать образ бушующей водной стихии, которая словно «алмазна сыплется гора», поэту путешествие по Карелии. И в своей оде он описал водопад Кивач, расположенный на реке Суне. Это предположение подтверждает и фраза «стук слышен млатов по ветрам», которая указывает на расположенные поблизости Кончезерский завод – одно из первых российский предприятий по производству чугуна.
После величественного и очень яркого описания водопада Державин переходит к иносказаниям. Если взять за основу тот факт, что под самим водопадом поэт подразумевает князя Потемкина, то строчки о том, что в источнику чистой воды подходят различные звери, однозначно указывает на широту души знаменитого полководца. Между тем, Державин дает очень меткую характеристику так называемым просителям. Так, волк, который «рыщет вокруг» олицетворяет непримиримого врага. Лань, которую страшит даже «хрупкий под ногами лист» — простой люд, который нуждается в защите великого князя, но не смеет о ней простить. Что же касается коня, который «отважно в хлябь твою стремится», то этот образ собирательный, и представляет собой всею русское воинство, готовое отважно защищать свою родину и почитающее мудрого полководца.
В этом произведении присутствует и еще один образ, который наделен тайным смыслом. Это старец, символизирующий мудрость, духовную крепость и смирение. Именно таким Державину видится князь Потемкин, который в своей жизни познал не только взлеты, но и падения. Сама судьба заставила его каждый раз подниматься с колен, благодаря чему «имя и дела цветут его средь разных глянцев». Обращаясь к своему герою, Державин отмечает: «Любезен ты всем; сколь дивен, столь полезен». Этим автор подчеркивает, что о Григории Потемкине будут помнить и через века, потому что его вклад в развитие России потомкам еще предстоит оценить.
Хлестаков не переживает по приезде в город никакого процесса ориентации — для этого ему, недостает элементарной наблюдательности. Не строит он никаких планов обмана чиновников — для этого у него нет достаточной хитрости. Не пользуется он сознательно выгодами своего положения, потому что в чем оно состоит, он и не задумывается. Только перед самым отъездом Хлестаков смутно догадывается, что его приняли "за государственного человека", за кого-то другого; но за кого именно, он так и не понял. Все происходящее с ним в пьесе происходит как бы помимо его воли.
Гоголь писал: "Хлестаков, сам по себе, ничтожный человек. Даже пустые люди называют его пустейшим. Никогда бы ему в жизни не случилось сделать дела обратить чье-нибудь внимание. Но сила всеобщего страха создала из него замечательное комическое лицо. Страх, отуманивши глаза всех, дал ему поприще для комической роли".
Хлестакова сделали вельможей те фантастические, извращенные отношения, в которые люди поставлены друг к другу. Но, конечно, для этого нужны были и некоторые качества самого Хлестакова. Когда человек напуган (а в данном случае напуган не один человек, а весь город), то самое эффективное — это дать людям возможность и дальше запугивать самих себя, не мешать катастрофическому возрастанию "всеобщего страха". Ничтожный и недалекий Хлестаков с успехом это делает. Он бессознательно и потому наиболее верно ведет ту роль, которой от него требует ситуация.
Субъективно Хлестаков был прекрасно подготовлен к этой "роли". В петербургских канцеляриях он накопил необходимый запас представлений, как должно вести себя начальственное лицо. "Обрываемый и обрезываемый доселе во всем, даже и в замашке пройтись козырем по Невскому проспекту", Хлестаков не мог втайне не примеривать к себе полученного опыта, не мечтать лично производить все то, что ежедневно производилось над ним. Делал он это бескорыстно и бессознательно, по-детски мешая быль и мечту, действительное и желаемое.
Положение, в которое Хлестаков попал в городе, вдруг дало простор для его "роли". Нет, он никого не собирался обманывать, он только любезно принимал те почести и подношения, которые — он убежден в этом — полагались ему по праву. "Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит", — писал Гоголь.
Такого случая городничий не предусмотрел. Его тактика была рассчитана на настоящего ревизора. Раскусил бы он, без сомнения, и мнимого ревизора, мошенника: положение, где хитрость сталкивается с хитростью, было для него знакомым. Но чистосердечие Хлестакова его обмануло. Ревизора, который не был ревизором, не собрался себя за него выдавать и тем не менее с успехом сыграл его роль, — такого чиновники не ожидали...
А почему, собственно, не быть Хлестакову "ревизором", начальственным лицом? Ведь смогло же произойти в "Носе" еще более невероятное событие — бегство носа майора Ковалева и превращение его в статского советника. Это "несообразность", но, как смеясь уверяет писатель, "во всем этом, право, есть что-то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают".
В мире, где так странно и непостижимо "играет нами судьба наша", возможно, чтобы кое-что происходило и не по правилам. "Правильной" становится сама бесцельность и хаотичность. "Нет определенных воззрений, нет определенных целей — и вечный тип Хлестакова, повторяющийся от волостного писаря до царя", — говорил Герцен.