1. Математикалық диктант. 5-ті 3-ке арттыр.
2. 10 мен 7 сандарының айырмасын тап.
Бірінші қосылғыш – 2, екінші қосылғыш — 6.
3.
Қосындының мәнін жаз.
Азайғыш – 10, азайтқыш — 4. Айырманың
Е.
мәнін жаз.
8 саны шығу үшін 6-ға қандай санды қосу
5.
керек?
80 саны шығу үшін 100-ден қандай санды
3.
азайту керек?
. 5-ті 4-ке арттыр.
1. 90-ды 30-ға кеміт.
50-ді 40-қа арттыр.
Бірінші қосылғыш — 3, екінші қосылғыш
2. одан 2-ге артық. Осы сандардың қосындысын
).
жаз.​

… Начало шестидесятых годов 19 века. Сложная, переходная для России эпоха. Это был переломный период, ознаменовавшийся появлением нового типа людей – разночинцев. Они не имели ни средств на существование и были вынуждены получать образование, а затем своими знаниями зарабатывать на жизнь. Разночинцы шли, как правило, в естественные науки, увлекались материализмом, причем в низшем его проявлении, вульгарном. Базаров в «Отцах и детях» - один из представителей нигилистов-шестидесятников. И. С. Тургенев не приемлет его взгляды, доказывает ложность его теории.Базаров – убежденный нигилист. И, как оказывается, это не дань новому модному веянию. Герой полностью верит в свою теорию. Тщательно продумав и прочувствовав свои идеи, он претворяет их в жизнь.

Борьба между ними «за тфокотля» проходила красной нитью через ряд десятилетий Кавказской войны и принимала порой причудливый рисунок мероприятий, доходивших до провозглашения независимости тфокотлей от феодальных посягательств со стороны князей и дворян. Более того, даже несвободное население Северо-Западного Кавказа, рабы и крепостные (унауты и пшитли), тоже было втянуто в орбиту европейской политики и использовалось в сложной политической игре. В частности, царизм, наряду с методами открытой военно-колониальной экспансии, широко применял по отношению к указанным социальным группам населения и демагогию, не останавливаясь перед освобождением беглых рабов и крепостных и возведением части их «в казачье достоинство», в целях политического воздействия на их владельцев.На основании архивных материалов и иностранных печатных источников можно проследить, каким воздействиям подвергались отдельные социальные группы населения со стороны иностранных правительств.Изучение материалов, относящихся к экономическим и культурным связям русского населения Северо-Западного Кавказа с адыгами, позволило установить, что, несмотря на военно-колониальный режим царизма со всеми его отрицательными сторонами, здесь уже с конца XVIII в. стал развиваться оживленный торговый обмен, далеко выходивший за рамки официально признававшейся «меновой торговли».Торговые сношения адыгов с русским населением серьезно препятствовали укреплению позиций Турции и стали предметом конкурентной борьбы, в которой приняла участие и английская торговая компания, основанная в Трапезунде. Английские правящие круги прекрасно понимали опасность экономического проникновения России на Кавказ и примириться с ним не могли, ибо это значило признать ее притязания на Кавказ.В сложном переплетении военно-политических событий, разыгрывавшихся на Западном Кавказе, с моментами внутренней социальной борьбы, протекавшей у адыгов, отчетливо прослеживается стремление основной массы коренного населения к сближению с русским народом, прорывавшееся через все препоны колониальной политики царизма, интриги Турции и европейских держав. В основе этого явления лежало отмеченное Ф. Энгельсом, несмотря на колониальный характер политики русского самодержавия на Кавказе, общее цивилизующее влияние России «для Черного и Каспийского морей».Н. Г. Чернышевский, полемизируя с английскими рецензентами, обрушившимися на книгу Гакстгаузена «Закавказье, очерки народов и племен между Черным и Каспийским морями», автор которой проводил мысль о положительном влиянии России на народы Кавказа, писал в № 7 «Современника» за 1854 г.: «Автор знаменитого путешествия, коротко узнав Россию, полюбил ее, и его «Закавказье» проникнуто симпатией к России и к русскому владычеству за Кавказом. Английские рецензенты, конечно, называют это если не пристрастием, то предубеждением. В самом деле, барон Гакстгаузен до того предубежден, что думает, будто бы, «поддерживая гражданский порядок в закавказских областях и цивилизуя их, русские пролагают путь цивилизации и в прилежащие азиатские страны». Сколько мы можем быть судьями в собственном деле, нам кажется, что эта истина довольно простая; если память нас не обманывает, в ней даже и не думали сомневаться до начала войны ни англичане, ни французы».