Основоположником письменной литературы синьцзянских казахов считается поэт Асет Найманбайулы. Ориентируясь на народные предания алтайских и тарбагатайских жителей, он создал ряд поэм, наиболее известными из которых стали «Деревянный конь», «Нугман и Нагим», «Салика и Самен», «Французский король», «Аксербай», а также серию толгау, дастанов и айтысов. Другой классик раннего периода — Акыт Улимжиулы (Карымсаков), автор поэм «Жиханша» (1897), «Мухамет-Момын, ишан кереев» (1909), «Хаджи Баян» (1908) и др. Некоторые казахские литераторы, среди которых известный фольклорист и переводчик Жусипбек Шайхисламулы, эмигрировали в Китай из Российской империи после подавления Среднеазиатского восстания 1916 года[4].
Несмотря на поражение первой Восточно-Туркестанской республики в середине 1930-х годов, отношение к тюркским меньшинствам в Синьцзяне стало более либеральным. Это привело к новому витку развития казахской культуры. В 1934—1935 годах в Синьцзяне стали открываться казахские школы, начали выходить казахскоязычные периодические издания («Синьцзянская газета», «Илийская газета», журнал «Новый Алтай» и др.)[4]. Ключевой фигурой литературы данного периода стал Танжарык Жолдыулы — поэт, театральный деятель и просветитель[5]. В числе его произведений — поэмы «Анар и Сауле», «Салиха и Садык», стихотворения «Секрет народа», «От всего сердца»[4].
После образования коммунистической КНР казахская литература Китая приобретает социалистическую направленность. В 1954 году организуется Синьцзянское народное издательство, издающее произведения как авторов СУАР, так и деятелей дореволюционной и советской казахской литературы. Среди наиболее известных казахских литераторов КНР — Абдирашит Байболатов, Кажыгумар Шабданулы и др.[4]
В Монголии Править
Основоположником литературы и драматургии монгольских казахов считается Актан Бабиулы. Широкую известность в среде казахской диаспоры Монголии получили его эпические поэмы «Беркут» (1959) и «Зелёная пыль» (1970). В 1948 году Актан Бабиулы вместе с другим казахским поэтом, Курманханом Мухамадиулы, возглавляли съезд Союза писателей Монголии[6]. Проза Изначально литература монгольских казахов была представлена лишь поэзией, но со второй половины 1950-х годов начинает развиваться и художественная проза. В 1955 году в Монголии открывается казахский литературный кружок. С 1957 года издаётся литературный журнал «Жана талап» (каз. Жаңа талап), впоследствии переименованный в «Шугыла» (каз. Шұғыла). В 1959 году в столице МНР Улан-Баторе состоялась Декада казахской литературы и искусства. 28 декабря 1968 года было создано казахское отделение при Союзе писателей МНР. Во второй половине XX века также развиваются фольклористика и литературоведение. Среди исследователей, внёсших значительный вклад в исследование литературных традиций, известный историк Каржаубай Сарткожаулы, в настоящее время сотрудник ЕНУ им. Гумилёва в Нур-Султане[6].
Литературная критика и литературоведение в среде монгольских казахов продолжают развиваться и в современной Монголии. Однако значительная часть деятелей литературы репатриировалась в независимый Казахстан в рядах оралманов[6].
Особенности византийского стиля (Архитектура) Внутреннее убранство собора пострадало во время крестовых походов и нашествия турков. После разгрома Константинополя он стал мечетью Айя-София. Вместо креста теперь на нем полумесяц, знак языческих богинь Гекаты и Дианы.Снаружи здания, дворцовые и культовые, получали всегда очень простую обработку: фасады, как правило, не штукатурились, а оформлялиськирпичом, чередовавшимся со слоями розового цементного раствора, а иногда (в поздние периоды) и с темноватым камнем-известняком. Используемая узорная кирпичная кладка придавала зданиям особую фактуру. Кирпич, иногда в сочетании с камнем, был основным строительным материалом, определявшим внешний облик многих византийских сооружений. Характерным архитектурным элементом были суженные арочные окна, которые часто сводились в группы по два-три окна, нередко разделявшихся колон-ками и объединенных наружна аркой над ними. Популярная тема византийской архитектуры — аркады на высоких колоннах с корзинообразными капителями. Такие аркады часто охватывали фасад на всем его протяжении.Происхождение византийского церковного здания следует искать в античности: римские базилики, служившие в древнем Риме судебными и торговыми зданиями, стали использоваться как церкви, а затем стали строиться христианские храмы-базилики. Византийские базилики отличаются простотой плана: к основному прямоугольному объему с восточной стороны примыкает полукруглая алтарная апсида, перекрытая полукуполом (конхой). которой предшествует поперечный нефтрансепт. Часто к западной стороне базилики примыкает прямоугольный двор, окруженный галереей с аркадами и имеющий в центре фонтан для омовения. Арочные перекрытия опираются не на антаблемент, как в античности, а на подушки— пульваны, лежащие на капителях и распределяющие равномерно нагрузку арок на капители колонн.Внутри помимо главного, более высокого, нефа имеются боковые нефы (их может быть и три, и пять). Позднее наибольшее распространение получил тип крестово- купольной церкви: квадратное в плане здание, в центральной части которого находилось четыре столба, поддерживающих купол. От центра расходились четыре сводчатых рукава, образуя равноконечный, так называемый греческий крест. Иногда базилика соединялась с крестово-купольной церковью.
Космическая символика предполагала восприятие храма как уменьшенной модели Вселенной, где своды и купола олицетворяли небо, пространство близ пола - землю, алтарь символизировал рай, а западная половина - ад. В соответствии с этим располагались и росписи.
Храм как небесный корабль. Уподобление храма кораблю встречается в христианстве, начиная с «Апостольских постановлений» , где епископ именуется «небесного корабля кормчим» . Эта символическая тема весьма развита в восточных культах. По этой линии четыре опоры купола генетически связаны с колесами «небесной колесницы» , с четырьмя ветрами, которые впоследствии были отождествлены с дыханием Духа Святого и соответственно с Евангелиями и евангелистами.
Символика храма как небесного корабля порой получает буквальную реализацию в чудесах, где храмы не только являются плывущими по небу, но и поднимаются в воздух вместе с находящимися там людьми: «...И се внезапу бысть чюдо страшно: от земля възятия церкви с сущими в нем и възыдше на въздух» . Символика византийского собораТакие чудеса вполне совместимы с пространственным ощущением «вертикального взлета» , возникающем в крестово-купольном храме.
Основоположником письменной литературы синьцзянских казахов считается поэт Асет Найманбайулы. Ориентируясь на народные предания алтайских и тарбагатайских жителей, он создал ряд поэм, наиболее известными из которых стали «Деревянный конь», «Нугман и Нагим», «Салика и Самен», «Французский король», «Аксербай», а также серию толгау, дастанов и айтысов. Другой классик раннего периода — Акыт Улимжиулы (Карымсаков), автор поэм «Жиханша» (1897), «Мухамет-Момын, ишан кереев» (1909), «Хаджи Баян» (1908) и др. Некоторые казахские литераторы, среди которых известный фольклорист и переводчик Жусипбек Шайхисламулы, эмигрировали в Китай из Российской империи после подавления Среднеазиатского восстания 1916 года[4].
Несмотря на поражение первой Восточно-Туркестанской республики в середине 1930-х годов, отношение к тюркским меньшинствам в Синьцзяне стало более либеральным. Это привело к новому витку развития казахской культуры. В 1934—1935 годах в Синьцзяне стали открываться казахские школы, начали выходить казахскоязычные периодические издания («Синьцзянская газета», «Илийская газета», журнал «Новый Алтай» и др.)[4]. Ключевой фигурой литературы данного периода стал Танжарык Жолдыулы — поэт, театральный деятель и просветитель[5]. В числе его произведений — поэмы «Анар и Сауле», «Салиха и Садык», стихотворения «Секрет народа», «От всего сердца»[4].
После образования коммунистической КНР казахская литература Китая приобретает социалистическую направленность. В 1954 году организуется Синьцзянское народное издательство, издающее произведения как авторов СУАР, так и деятелей дореволюционной и советской казахской литературы. Среди наиболее известных казахских литераторов КНР — Абдирашит Байболатов, Кажыгумар Шабданулы и др.[4]
В Монголии Править
Основоположником литературы и драматургии монгольских казахов считается Актан Бабиулы. Широкую известность в среде казахской диаспоры Монголии получили его эпические поэмы «Беркут» (1959) и «Зелёная пыль» (1970). В 1948 году Актан Бабиулы вместе с другим казахским поэтом, Курманханом Мухамадиулы, возглавляли съезд Союза писателей Монголии[6]. Проза Изначально литература монгольских казахов была представлена лишь поэзией, но со второй половины 1950-х годов начинает развиваться и художественная проза. В 1955 году в Монголии открывается казахский литературный кружок. С 1957 года издаётся литературный журнал «Жана талап» (каз. Жаңа талап), впоследствии переименованный в «Шугыла» (каз. Шұғыла). В 1959 году в столице МНР Улан-Баторе состоялась Декада казахской литературы и искусства. 28 декабря 1968 года было создано казахское отделение при Союзе писателей МНР. Во второй половине XX века также развиваются фольклористика и литературоведение. Среди исследователей, внёсших значительный вклад в исследование литературных традиций, известный историк Каржаубай Сарткожаулы, в настоящее время сотрудник ЕНУ им. Гумилёва в Нур-Султане[6].
Литературная критика и литературоведение в среде монгольских казахов продолжают развиваться и в современной Монголии. Однако значительная часть деятелей литературы репатриировалась в независимый Казахстан в рядах оралманов[6].
См. также
Примечания
Литература СсылкиВнутреннее убранство собора пострадало во время крестовых походов и нашествия турков. После разгрома Константинополя он стал мечетью Айя-София. Вместо креста теперь на нем полумесяц, знак языческих богинь Гекаты и Дианы.Снаружи здания, дворцовые и культовые, получали всегда очень простую обработку: фасады, как правило, не штукатурились, а оформлялиськирпичом, чередовавшимся со слоями розового цементного раствора, а иногда (в поздние периоды) и с темноватым камнем-известняком. Используемая узорная кирпичная кладка придавала зданиям особую фактуру. Кирпич, иногда в сочетании с камнем, был основным строительным материалом, определявшим внешний облик многих византийских сооружений. Характерным архитектурным элементом были суженные арочные окна, которые часто сводились в группы по два-три окна, нередко разделявшихся колон-ками и объединенных наружна аркой над ними. Популярная тема византийской архитектуры — аркады на высоких колоннах с корзинообразными капителями. Такие аркады часто охватывали фасад на всем его протяжении.Происхождение византийского церковного здания следует искать в античности: римские базилики, служившие в древнем Риме судебными и торговыми зданиями, стали использоваться как церкви, а затем стали строиться христианские храмы-базилики. Византийские базилики отличаются простотой плана: к основному прямоугольному объему с восточной стороны примыкает полукруглая алтарная апсида, перекрытая полукуполом (конхой). которой предшествует поперечный нефтрансепт. Часто к западной стороне базилики примыкает прямоугольный двор, окруженный галереей с аркадами и имеющий в центре фонтан для омовения. Арочные перекрытия опираются не на антаблемент, как в античности, а на подушки— пульваны, лежащие на капителях и распределяющие равномерно нагрузку арок на капители колонн.Внутри помимо главного, более высокого, нефа имеются боковые нефы (их может быть и три, и пять). Позднее наибольшее распространение получил тип крестово- купольной церкви: квадратное в плане здание, в центральной части которого находилось четыре столба, поддерживающих купол. От центра расходились четыре сводчатых рукава, образуя равноконечный, так называемый греческий крест. Иногда базилика соединялась с крестово-купольной церковью.
Космическая символика предполагала восприятие храма как уменьшенной модели Вселенной, где своды и купола олицетворяли небо, пространство близ пола - землю, алтарь символизировал рай, а западная половина - ад.
В соответствии с этим располагались и росписи.
Храм как небесный корабль. Уподобление храма кораблю встречается в христианстве, начиная с «Апостольских постановлений» , где епископ именуется «небесного корабля кормчим» . Эта символическая тема весьма развита в восточных культах. По этой линии четыре опоры купола генетически связаны с колесами «небесной колесницы» , с четырьмя ветрами, которые впоследствии были отождествлены с дыханием Духа Святого и соответственно с Евангелиями и евангелистами.
Символика храма как небесного корабля порой получает буквальную реализацию в чудесах, где храмы не только являются плывущими по небу, но и поднимаются в воздух вместе с находящимися там людьми: «...И се внезапу бысть чюдо страшно: от земля възятия церкви с сущими в нем и възыдше на въздух» .
Символика византийского собораТакие чудеса вполне совместимы с пространственным ощущением «вертикального взлета» , возникающем в крестово-купольном храме.