8 TERA
Задание 1. Ниже представлены два уравнения химической реакции процеса
дыхания.
1. С6Н12О6 + 602 » 6СО2 + 6H20 + 36АТФ
2. С6Н1206 - » 2С3Н6O3 + 2CO2 + 2АТФ
А) Укажите типы дыхания по уравнениям реакции
1.
2.
(2)
B) Найдите два отличия второго уравнения химической реакции дыхания от первого
2..
(2)
C) Выберите условия, необходимые для протекания кислородного этапа дыхания,
1. кристы митохондрий
2. Наличие кислорода
3. отсутствие кислорода
4. участие ферментов
5. цитоплазма клетки (3)
В разряд легкой музыки чаще всего входит массовая песня, эстрадные сочинения, салонные романсы и танцевальная музыка. В разряд сложной — классика. Это в большой мере решает судьбу оперы, а потому об этом нужно поговорить.
Правильна ли прежде всего такая классификация? По-моему, нет, ее легко опровергнуть фактами. Надо, видимо, прежде всего выяснить,для кого и когда та или иная музыка легка или сложна.
Я, например, легко воспринимаю Моцарта, но слабо разбираюсь в многообразии форм различных джазов. Музыка современного эстрадного репертуара мне мало понятна, но я вижу, как на концерты этого искусства с удовольствием ходит публика, и главным образом представители молодого поколения. Что же, высокомерно отрицать современные течении эстрадной музыки и признавать только близкий мне мир образов классической и современной музыки? Это было бы наивным и необъективным.
Конечно же, объективно Моцарт проще и легче для восприятия, доходчивое, чем музицирование некоторых современных музыкальных ансамблей. Почему же его музыку надо считать сложной?
Почему недавно сложившиеся и бесконечно развивающиеся формы современной эстрадной музыки надо считать легкой музыкой? Нет, они очень сложны, требуют подготовки, привычки для их восприятия, особого душевного настроя, вкуса, привязанностей к выражению эмоции в данной форме. Музыкальный материал в этих произведениях усложнен гармонически, он всегда отличается многообразием ритмов, мелодический строй замысловат. Незнакомый с подобного рода произведениями слушатель легко оценит их как какофонию, хаос звуков, интенсивность которых у одних вызывает протест и возмущение, у других — восторг!
Разумеется, здесь мы не говорим о спекуляции на моде, о множестве бездарных подражаний, о погоне за оригинальностью. Ведь бездарные подражания живут и в сфере так называемой серьезной музыки. Я говорю о сложившихся на определенной, временной, общественной, социальной почве манерах музыкального мышления.
Сложная и малопонятная музыка сегодня-завтра может стать понятной, демократической, любимой. Непривычное становится привычным, привычное — легким и приятным для восприятия.
Композиторы-классики никак не могут сейчас казаться сложными и недоступными. Они могут казаться просто скучными. Скучными для тех, кто не воспринимать их эстетику. Но скучной кажется многим (и мне в том числе) музыка многих современных эстрадных ансамблей. И я не стесняюсь признаться и не может быть, пока) понять и оценить их...
Свойство воспринимать музыку поддается воспитанию. Наверное, можно добиться «универсального» восприятия музыки, когда один и тот же человек одинаково восторженно и серьезно может слушать музыку разных форм, характеров, стилей. Однако главную роль здесь, как мне кажется, играет индивидуальность и склонность человека, своего рода талант восприятия.
Композитор, сочиняющий оперу, волен создавать ее музыкально-драматургический образ любой музыкой. В шестидесятых годах я был в Лондоне на спектакле «Отелло»; это произведение называлось рок-оперой, потому что именно этот тогда модный стиль был избран создателями как главное художественное средство. Эта рок-опера воспринималась демократической публикой с большим интересом и пониманием, не меньше чем знаменитая опера Дж. Верди. Хотя очевидно, что художественный уровень этих произведений несравним. Но мы говорим не о художественном значении опер, а о возможности использования в качестве выразителя драматургии и рок-музыку. Легко представить, что музыка рок-оперы может быть превосходным выразителем драматических ситуаций. И легко представить, что музыка привычного классического стиля может оказаться несостоятельным средством раскрытия этих ситуаций.
Для оперы с современной (даже, можно сказать, злободневной) темой — «Рыжая Лгунья и солдат» — композитор Ганелин избрал особую манеру музицирования и звукового изложения всего, чем живут герои этого произведения. Она была основана на достижениях современной эстрадной музыки. Это не значит, что опера стала легче, легкомысленнее или доходчивее. Нет, это значит, что манера изложения музыкально-драматургического образа соответствовала событиям, точно их выражала. Это подтвердил успех спектакля у самой разной публики.
Может быть, нам приходилось слышать мелодии знаменитых классиков в обработке джазов? Например, арию Индийского гостя из оперы «Садко», или «Колыбельную» Моцарта, или «Песню половецких девушек» из оперы «Князь Игорь», отдельные куски из оперы американского композитора Гершвина «Порги и Бесс». Взяв в основу оригинальные мотивы этих произведении, джазовые музыканты по-своему интерпретируют их, не упрощая, а усложняя не только гармонизацию и ритмическую основу, но часто преобразуя и мелодию, делая ее более замысловатой и прихотливой.
В 1896 году театр возобновляет работу в новом здании. Сезон открывается постановкой оперы Глинки «Иван Сусанин».
После установлени в Грузии Советской власти театр становится центром национальной музыкальной культуры.
На сцене театра были впервые поставлены оперы грузинских композиторов: «Абесалом и Этери» (1919) и «Даиси» (1923) Захария Палиашвили, опера «Кето и Котэ» Долидзе (1919), «Сказание о Шота Руставели» Аракишвили (1919), «Коварная Тамара» М. Баланчивадзе (1926), «Отшельник» (Цинцадзе по одноимённой поэме И. Г. Чавчавадзе, 1972).
Тбилисский театр оперы и балета выдвинул многих одарённых мастеров вокального и хореографического искусства[3]. Многое сделали для развития театра певица О. А. Бахуташвили-Шульгина и дирижёр Иван Петрович Палиашвили.
В 1937 году театру было присвоено имя Захария Палиашвили.
В 1938 году спектакль «Малтаква» по Тактакишвили оформила жудожник Тамара Абакелия.
В 1946 и 1947 году с театром сотрудничал Серго Кобуладзе. Он выполнил художественное оформление оперы «Сказание о Тариэле» Мшевелидзе (1946) и балета «Синатле» Киладзе (1947). За каждый из этих спектаклей Кобуладзе был награждён Сталинской премией.
В театре ставили оперные спектакли Николай Смолич.