Написать презентацию на тему: Мій улюблений композитор. Написать про: Людвиг ван Бетховен (1770-1827) Иоганн Себастьян Бах (1685-1750) ПРО КАЖДОГО ОТДЕЛЬНО.
Франц Шуберт (1797 – 1828 гг.) Дружба Шуберта с Фоглем оказала огромное влияние на молодого композитора. Франц очень полагался на мнение друга, и принимал большинство его замечаний. Фогль стал первым профессиональным исполнителем песен Шуберта, которые стали пользоваться большой популярностью, став неразлучными спутниками его жизни Друзья днями просиживали в библиотеках, перерывали ворохи книг, выискивали тексты для песен и приносили их Францу. Однако заботы друзей не ограничивались только этим. Верный Шпаун неутомимо искал не только тексты, но и людей, которые могли бы их сочинять. Так в жизнь Шуберта вошел новый друг и сотоварищ по творчеству – Иоганн Майерхофер, с которым Франц прожил бок о бок в одной комнате около двух лет. В этот период родилось на свет множество прекрасных песен, которые, по мнению одного из его друзей, принадлежали к числу прекраснейших произведений молодого композитора. А сам Майерхофер утверждал, что его стихи звучат только с музыкой Шуберта. Огромное влияние на творчество Шуберта оказал Иоганн Зенн, которого сам Франц причислял к самым близким себе людям. Пылкий и страстный юноша, он с детства был привержен свободе и в пламенных стихах воспевал ее. На его тексты Шуберт написал две свои песни. Зенн всегда и во всем имел свою собственную точку зрения и был неравнодушен к тому, что происходит на венской политической арене. Он яростно отстаивал свои мысли и воззрения, за что был арестован и выслан из города. Больше Шуберт его не видел, но есть мнение, что это обстоятельство косвенно отразилось на положении Шуберта. Так, например, исследователи жизни композитора, объясняют компрометирующей дружбой с Зенном неудачные попытки Франца устроиться на государственную службу. Количество друзей композитора всё время увеличивалось и к началу 20-х годов в шубертовский кружок входили профессиональные писатели, художники, музыканты и просто любители искусства и всего того, что с ним связано. Всех этих людей объединяла общность интересов, любовь к музыке, литературе и искусству, во всех ее проявлениях. Так, членами кружка были тогда еще юный художник Мориц фон Швинд, впоследствии один из самых выдающихся художников Австрии, перу которого принадлежит множество иллюстраций к песням Шуберта и, например, такие картины, как известная публике «Вечер Шуберта у Йозефа фон Шпауна». И другой замечательный художник-портретист, быть может менее известный, но тоже близкий Францу человек, Леопольд Купельвизер. В многочисленных рисунках Леопольда были запечатлены образы Шуберта и других лиц из его окружения. Наиболее известными широкой публике членами кружка были Эдуард Бауэрнфельд, талантливый драматург и поэт, обладатель острого ума и не менее острого пера и Франц Грильпарцер, великий поэт, названный потомками национальным достоянием Австрии. Они были поклонниками творчества Шуберта и оказывали ему всяческую поддержку, в том числе и финансовую. Друзья очень часто собирались вместе чтобы познакомиться с величайшими творениями мировой литературы, поэзией и современности. Литература, философия, социология, музыка всецело поглощали образованных и глубоко мыслящих молодых людей. Нередко эти дружеские собрания превращались в загородные прогулки. Такие вечера получили весьма необычное и забавное название – «каневас». На немецком языке эта фраза звучала как «kann er was?», а на русский язык переводилась – «что он умеет?». Дело в том, что о каждом новом человеке, вводимом в кружок, Шуберт спрашивал: «А что он умеет?». А поскольку Франц говорил на венском диалекте, сглатывая звуки и слоги, скороговоркой, то его вопрос звучал так - «каневас». Но довольно часто, вечера встреч друзей всецело посвящались только лишь музыке Шуберта и даже получили свое собственное название - «шубертиады». В такие, поистине волшебные вечера, Франц не отходил от инструмента, на ходу из-под рук композитора рождались вальсы, экосезы, другие танцы, часть которых, к величайшему сожалению, так и не была записана. Вена заслужила репутацию центра музыкального мира. В каждом доме фортепиано было незаменимой частью вечерних собраний, на которых было много музыки, танцев, чтения и дискуссий. Шуберт был одним из самых известных и желанных гостей на таких собраниях. Поэтому в жизни композитора имели место и большие «шубертиады», которые по сути являлись настоящими полноценными концертами.
Родился в городе Тихвине Новгородской губернии в дворянской семье Римских-Корсаковых, известной своими традициями службы на флоте. Семейный дом находился на берегу реки Тихвинки, напротив Богородичного Успенского монастыря. Отец композитора, Андрей Петрович Римский-Корсаков (1784—1862), служил некоторое время новгородским вице-губернатором, а затем — волынским гражданским губернатором; мать, Софья Васильевна, была дочерью крепостной крестьянки и богатого помещика Василия Фёдоровича Скарятина (брат Я. Ф. Скарятина). В воспоминаниях о матери композитор отмечал: «Воспитание она получила, по тогдашним понятиям, хорошее. Она отлично владела французским языком, умела играть на рояле и в юности усвоила всё, что полагалось на долю барышни в богатой семье александровского времени»[5]. Сильное влияние на будущего композитора оказал его старший брат, Воин Андреевич, морской офицер и будущий контр-адмирал.
В 6 лет началось его домашнее обучение, в том числе и игре на фортепиано, однако в сравнении с книгами, музыка производила на него меньшее впечатление: из последней ему больше нравилась церковная музыка, а также русские народные песни. В 11 лет он начал сочинять свои первые музыкальные произведения[6].
В 1856 году отец отдал мечтавшего о путешествиях Николая в Морской кадетский корпус. В 1858 году у будущего композитора появилось настоящее увлечение музыкой: он познакомился с операми Россини, фон Вебера, но особенно его поразили «Роберт-Дьявол» Джакомо Мейербера и произведения Михаила Ивановича Глинки — «Жизнь за царя», «Руслан и Людмила». Затем появился интерес к музыке Бетховена (его восхищала «Пасторальная симфония» композитора), Моцарта и Мендельсона. «Я был 16-летний ребёнок, страстно любивший музыку и игравший в неё» — вспоминал он позднее. Чувствуя необходимость получить более серьёзное музыкальное образование, с осени 1859 года Николай начал брать уроки у пианиста Ф. А. Канилле[7]
Франц Шуберт (1797 – 1828 гг.) Дружба Шуберта с Фоглем оказала огромное влияние на молодого композитора. Франц очень полагался на мнение друга, и принимал большинство его замечаний. Фогль стал первым профессиональным исполнителем песен Шуберта, которые стали пользоваться большой популярностью, став неразлучными спутниками его жизни Друзья днями просиживали в библиотеках, перерывали ворохи книг, выискивали тексты для песен и приносили их Францу. Однако заботы друзей не ограничивались только этим. Верный Шпаун неутомимо искал не только тексты, но и людей, которые могли бы их сочинять. Так в жизнь Шуберта вошел новый друг и сотоварищ по творчеству – Иоганн Майерхофер, с которым Франц прожил бок о бок в одной комнате около двух лет. В этот период родилось на свет множество прекрасных песен, которые, по мнению одного из его друзей, принадлежали к числу прекраснейших произведений молодого композитора. А сам Майерхофер утверждал, что его стихи звучат только с музыкой Шуберта. Огромное влияние на творчество Шуберта оказал Иоганн Зенн, которого сам Франц причислял к самым близким себе людям. Пылкий и страстный юноша, он с детства был привержен свободе и в пламенных стихах воспевал ее. На его тексты Шуберт написал две свои песни. Зенн всегда и во всем имел свою собственную точку зрения и был неравнодушен к тому, что происходит на венской политической арене. Он яростно отстаивал свои мысли и воззрения, за что был арестован и выслан из города. Больше Шуберт его не видел, но есть мнение, что это обстоятельство косвенно отразилось на положении Шуберта. Так, например, исследователи жизни композитора, объясняют компрометирующей дружбой с Зенном неудачные попытки Франца устроиться на государственную службу. Количество друзей композитора всё время увеличивалось и к началу 20-х годов в шубертовский кружок входили профессиональные писатели, художники, музыканты и просто любители искусства и всего того, что с ним связано. Всех этих людей объединяла общность интересов, любовь к музыке, литературе и искусству, во всех ее проявлениях. Так, членами кружка были тогда еще юный художник Мориц фон Швинд, впоследствии один из самых выдающихся художников Австрии, перу которого принадлежит множество иллюстраций к песням Шуберта и, например, такие картины, как известная публике «Вечер Шуберта у Йозефа фон Шпауна». И другой замечательный художник-портретист, быть может менее известный, но тоже близкий Францу человек, Леопольд Купельвизер. В многочисленных рисунках Леопольда были запечатлены образы Шуберта и других лиц из его окружения. Наиболее известными широкой публике членами кружка были Эдуард Бауэрнфельд, талантливый драматург и поэт, обладатель острого ума и не менее острого пера и Франц Грильпарцер, великий поэт, названный потомками национальным достоянием Австрии. Они были поклонниками творчества Шуберта и оказывали ему всяческую поддержку, в том числе и финансовую. Друзья очень часто собирались вместе чтобы познакомиться с величайшими творениями мировой литературы, поэзией и современности. Литература, философия, социология, музыка всецело поглощали образованных и глубоко мыслящих молодых людей. Нередко эти дружеские собрания превращались в загородные прогулки. Такие вечера получили весьма необычное и забавное название – «каневас». На немецком языке эта фраза звучала как «kann er was?», а на русский язык переводилась – «что он умеет?». Дело в том, что о каждом новом человеке, вводимом в кружок, Шуберт спрашивал: «А что он умеет?». А поскольку Франц говорил на венском диалекте, сглатывая звуки и слоги, скороговоркой, то его вопрос звучал так - «каневас». Но довольно часто, вечера встреч друзей всецело посвящались только лишь музыке Шуберта и даже получили свое собственное название - «шубертиады». В такие, поистине волшебные вечера, Франц не отходил от инструмента, на ходу из-под рук композитора рождались вальсы, экосезы, другие танцы, часть которых, к величайшему сожалению, так и не была записана. Вена заслужила репутацию центра музыкального мира. В каждом доме фортепиано было незаменимой частью вечерних собраний, на которых было много музыки, танцев, чтения и дискуссий. Шуберт был одним из самых известных и желанных гостей на таких собраниях. Поэтому в жизни композитора имели место и большие «шубертиады», которые по сути являлись настоящими полноценными концертами.
Родился в городе Тихвине Новгородской губернии в дворянской семье Римских-Корсаковых, известной своими традициями службы на флоте. Семейный дом находился на берегу реки Тихвинки, напротив Богородичного Успенского монастыря. Отец композитора, Андрей Петрович Римский-Корсаков (1784—1862), служил некоторое время новгородским вице-губернатором, а затем — волынским гражданским губернатором; мать, Софья Васильевна, была дочерью крепостной крестьянки и богатого помещика Василия Фёдоровича Скарятина (брат Я. Ф. Скарятина). В воспоминаниях о матери композитор отмечал: «Воспитание она получила, по тогдашним понятиям, хорошее. Она отлично владела французским языком, умела играть на рояле и в юности усвоила всё, что полагалось на долю барышни в богатой семье александровского времени»[5]. Сильное влияние на будущего композитора оказал его старший брат, Воин Андреевич, морской офицер и будущий контр-адмирал.
В 6 лет началось его домашнее обучение, в том числе и игре на фортепиано, однако в сравнении с книгами, музыка производила на него меньшее впечатление: из последней ему больше нравилась церковная музыка, а также русские народные песни. В 11 лет он начал сочинять свои первые музыкальные произведения[6].
В 1856 году отец отдал мечтавшего о путешествиях Николая в Морской кадетский корпус. В 1858 году у будущего композитора появилось настоящее увлечение музыкой: он познакомился с операми Россини, фон Вебера, но особенно его поразили «Роберт-Дьявол» Джакомо Мейербера и произведения Михаила Ивановича Глинки — «Жизнь за царя», «Руслан и Людмила». Затем появился интерес к музыке Бетховена (его восхищала «Пасторальная симфония» композитора), Моцарта и Мендельсона. «Я был 16-летний ребёнок, страстно любивший музыку и игравший в неё» — вспоминал он позднее. Чувствуя необходимость получить более серьёзное музыкальное образование, с осени 1859 года Николай начал брать уроки у пианиста Ф. А. Канилле[7]