С XVIII в. дети стали предметом особого общественного внимания. Забота о воспитании, комфорте ребенка являлась показателем развития общества, его высокого сознания и дворянской культуры, определявшей духовное развитие России. Детство становится одной из важнейших тем искусства и литературы. Вслед за «Детскими годами Багрова внука» С.Т. Аксакова, затем «Детством» Л.Н. Толстого в русской литературе появляется жанр автобиографического повествования «из детства». Ранний возраст постепенно стали рассматривать как важный период жизни человека с особой психологией, мировоззрением и чувствами. Одним из проявлений этого интереса к детям явилась и специальная мебель, которая в XIX в. становится обыденным явлением. Для детей отводят специальные комнаты — «детские», где они проводят самые ранние годы жизни. Упоминания о «детских» встречаются во многих произведениях художественной литературы. «Он [Каренин] по несколько раз в день ходил в детскую и подолгу сиживал там, так что кормилица и няня, сперва робевшие перед ним, привыкли к нему... В первой детской Сережа, лежа грудью на столе и положив ноги на стул, рисовал что-то, весело приговаривая». Детские комнаты, как правило, помещались в верхних этажах, в антресолях. Они были невысокими. Небольшие окна располагались невысоко от пола. С учетом этого и мебель в антресольных комнатах делали более низкую. Вот как ребенок из обедневшей дворянской семьи (1830 г.) в романе А.К. Шеллера-Михайлова «Гнилые болота» рассматривал остатки былого благополучия родного дома: «Я же, тогда еще двухлетний ребенок, сидя на высоком стуле и ожидая подачки, обозревал все окружавшее меня... Сурово смотрели на меня из темных углов и массивный шкап с бронзовой отделкой, и брюхастый комод, почти почерневший, и стулья с тяжелыми потускневшими спинками». Совсем другие чувства испытывает герой повести Л.Н. Толстого «Детство»: «Набегавшись досыта, сидишь, бывало, за чайным столом, на своем высоком креслице; уже поздно, давно выпил свою чашку молока с сахаром, сон смыкает глаза, но не трогаешься с места, сидишь и слушаешь. И как не слушать? Маман говорит с кем-нибудь, и звуки голоса ее так сладки, так приветливы. Одни звуки эти так много говорят моему сердцу!». О детских годах вспоминал С.Т. Аксаков: «Две детские комнаты, в которых я жил вместе с сестрой, выкрашенные по штукатурке голубым цветом, находившиеся возле спальной, выходили окошками в сад, и посаженная под ними малина росла так высоко, что на целую четверть заглядывала к нам в окна, что очень веселило меня и неразлучного моего товарища — маленькую сестрицу». Е.А. Андреева-Бальмонт в своих воспоминаниях пишет, что в их доме детские располагались наверху и внизу, на первом этаже, для старших братьев и сестер с гувернантками. Меблировка в этих комнатах была везде одинаковая: кровать, покрытая белым кисейным покрывалом, перед кроватью коврик. Мраморный умывальник, в который наливалась вода сверху. Шкаф для белья. Письменный стол и этажерка для книг. Только в расстановке вещей на письменном столе и в выборе их проявлялся личный вкус каждого обитателя комнаты. Хотя оригинального было мало, так как младшие дети всегда подражали старшим... Верхние детские состояли из двух комнат и прихожей. Мы, младшие дети, жили там совсем особенной жизнью с няней Дуняшей, под началом немки бонны Амалии Ивановны Гедовиус. Старушка эта выходила в нашей семье шесть младших детей. Она нас мыла, одевала, кормила, водила гулять, не отходила от нас ни днем, ни ночью. Дуняша чистила наши платья, убирала наши комнаты, приносила из кухни в подвальном этаже готовую еду, мыла посуду, подогревала молоко на печурке и больше ничего. Обе печки-голландки топил дворник, приносивший дрова снизу, белье стирала прачка. Амалия Ивановна вечно что-то шила, штопала, вязала и возилась с нами. Особую роль в жизни дворянских детей играли няньки, дядьки. Е. Водовозова в своих мемуарах рассказывает о своем детстве — 40-х годах XIX в.: «В жизни моего семейства няня играла выдающуюся роль. Мы, дети, были крепко привязаны к ней, а я и моя сестра Саша любили ее даже больше матери... Всю любовь, всю привязанность своего доброго сердца няня отдала нашей семье. У нее не было своей жизни: ее радость и горе были исключительно связаны с нашей жизнью». М.Ю. Лермонтов был привязан с детства к своему дядьке А.И. Соколову, который опекал своего питомца всю его жизнь. А.С. Пушкин посвящал стихи своей няне. Неизвестный художник XIX в. в своей работе «Летний сад в Петербурге» изобразил детей с няней на прогулке (няня, гуляющая с двумя маленькими детьми, подвязав полотно под грудь ребенка, учит его ходить). По портретам детей первой половины XIX в. трудно определить, кто изображен — мальчик или девочка. «Едва ли не одно из самых первых воспоминаний моих — это колонна, прислонившись к которой я горько плакал: какой-то старик дразнит меня «Александрой Аркадьевной», потому что по моде того времени совсем маленьких детей одевали девочками»,— вспоминал троюродный брат М. Ю. Лермонтова Александр Аркадьевич Столыпин.
Кармен» — опера Жоржа Бизе в 4 актах, либретто Мельяка и Галеви по мотивам одноимённой новеллы Проспера Мериме.
Краткое содержание: На городской площади в Севилье, у сигарной фабрики, расположился сторожевой пост. В оживлённой толпе мелькают драгуны, уличные мальчишки, работницы сигарной фабрики со своими возлюбленными. Появляется Кармен. Темпераментная и смелая, она привыкла властвовать над всеми. Встреча с драгуном Хозе пробуждает в ней страсть. Ее хабанера — песня свободной любви — звучит как вызов Хозе, а цветок, брошенный к его ногам, обещает любовь. Приход невесты Хозе Микаэлы на время заставляет его забыть о дерзкой цыганке. Он вспоминает родную деревню, дом, мать, предается светлым мечтам. И снова Кармен нарушает спокойствие. На этот раз она оказывается виновницей ссоры на фабрике, и Хозе должен доставить ее в тюрьму. Но чары цыганки всесильны. Покоренный ими, Хозе нарушает приказ и Кармен бежать.
В таверне Лилас-Пастья веселье в разгаре. Это место тайных встреч контрабандистов, которым Кармен. Вместе с подругами Фраскитой и Мерседес она проводит досуг в песнях и танцах. Желанный гость таверны — тореадор Эскамильо. Он всегда весел, уверен в себе и смел. Жизнь его полна тревог, опасна борьба на арене, но сладостна награда герою — слава и любовь красавиц. Темнеет. Посетители покидают таверну. Под покровом ночи контрабандисты собираются на рискованный промысел. На этот раз Кармен отказывается идти с ними. Она ждет друга. В таверну приходит Хозе, но радость их встречи кратковременна. Военный горн призывает драгуна в казармы. В его душе страсть борется с долгом. Кармен негодует. Между влюбленными назревает ссора. Неожиданно появляется Цунига — начальник Хозе, он надеется на благосклонность Кармен. В порыве ревности Хозе обнажает саблю. Воинская присяга нарушена, путь к возвращению в казармы отрезан. Хозе остается с Кармен, чтобы начать новую жизнь, полную тревог и опасностей.
Глухой ночью, в горах, контрабандисты устроили привал. С ними Кармен и Хозе. Ссора в таверне не забыта. Слишком велико различие между любовниками. Мечтающий о спокойной жизни крестьянина, Хозе страдает от измены долгу, от тоски по родному дому. Лишь страстная любовь к Кармен удерживает его в лагере контрабандистов. Но Кармен больше не любит Хозе, разрыв между ними неминуем. Что-то скажут ей карты? Подругам они предсказали счастье, только Кармен судьба не сулит радости: она прочла в картах свой смертный приговор. С глубокой скорбью размышляет она о будущем. Внезапно приходит Эскамильо — он спешит на свидание с Кармен. Хозе преграждает ему путь. Ревность и негодование вспыхивают в душе драгуна. Кармен останавливает поединок соперников. В этот момент Хозе замечает Микаэлу, которая, преодолев страх, явилась в лагерь контрабандистов, чтобы увести Хозе. Хозе не внемлет ее словам. Лишь принесенное Микаэлой известие о смертельной болезни матери заставляет Хозе покинуть Кармен. Но встреча их — впереди.
Яркий солнечный день. Площадь в Севилье полна народа. Собравшиеся с нетерпением ожидают начала боя быков. Шумно и радостно приветствуют они шествие героев корриды, возглавляемое всеобщим любимцем Эскамильо. Приветствует его и Кармен. Ее влечет к жизнерадостному, отважному Эскамильо. Фраскита и Мерседес предупреждают Кармен о грозящей опасности: за ней неотступно следит Хозе. Кармен не слушает их; она устремляется в цирк. Хозе останавливает ее. Нежно, с любовью обращается он к Кармен. Хозе не верит, что она разлюбила. Но ответ Кармен неумолим: между ними все кончено. Она срывает кольцо, подаренное ей Хозе и бросает его прочь. В порыве гнева он закалывает Кармен. "Арестуйте меня! Я её убийца! " - восклицает Хозе.
Вслед за «Детскими годами Багрова внука» С.Т. Аксакова, затем «Детством» Л.Н. Толстого в русской литературе появляется жанр автобиографического повествования «из детства». Ранний возраст постепенно стали рассматривать как важный период жизни человека с особой психологией, мировоззрением и чувствами.
Одним из проявлений этого интереса к детям явилась и специальная мебель, которая в XIX в. становится обыденным явлением. Для детей отводят специальные комнаты — «детские», где они проводят самые ранние годы жизни. Упоминания о «детских» встречаются во многих произведениях художественной литературы. «Он [Каренин] по несколько раз в день ходил в детскую и подолгу сиживал там, так что кормилица и няня, сперва робевшие перед ним, привыкли к нему... В первой детской Сережа, лежа грудью на столе и положив ноги на стул, рисовал что-то, весело приговаривая». Детские комнаты, как правило, помещались в верхних этажах, в антресолях. Они были невысокими. Небольшие окна располагались невысоко от пола. С учетом этого и мебель в антресольных комнатах делали более низкую.
Вот как ребенок из обедневшей дворянской семьи (1830 г.) в романе А.К. Шеллера-Михайлова «Гнилые болота» рассматривал остатки былого благополучия родного дома: «Я же, тогда еще двухлетний ребенок, сидя на высоком стуле и ожидая подачки, обозревал все окружавшее меня... Сурово смотрели на меня из темных углов и массивный шкап с бронзовой отделкой, и брюхастый комод, почти почерневший, и стулья с тяжелыми потускневшими спинками».
Совсем другие чувства испытывает герой повести Л.Н. Толстого «Детство»: «Набегавшись досыта, сидишь, бывало, за чайным столом, на своем высоком креслице; уже поздно, давно выпил свою чашку молока с сахаром, сон смыкает глаза, но не трогаешься с места, сидишь и слушаешь. И как не слушать? Маман говорит с кем-нибудь, и звуки голоса ее так сладки, так приветливы. Одни звуки эти так много говорят моему сердцу!».
О детских годах вспоминал С.Т. Аксаков: «Две детские комнаты, в которых я жил вместе с сестрой, выкрашенные по штукатурке голубым цветом, находившиеся возле спальной, выходили окошками в сад, и посаженная под ними малина росла так высоко, что на целую четверть заглядывала к нам в окна, что очень веселило меня и неразлучного моего товарища — маленькую сестрицу».
Е.А. Андреева-Бальмонт в своих воспоминаниях пишет, что в их доме детские располагались наверху и внизу, на первом этаже, для старших братьев и сестер с гувернантками.
Меблировка в этих комнатах была везде одинаковая: кровать, покрытая белым кисейным покрывалом, перед кроватью коврик. Мраморный умывальник, в который наливалась вода сверху. Шкаф для белья. Письменный стол и этажерка для книг. Только в расстановке вещей на письменном столе и в выборе их проявлялся личный вкус каждого обитателя комнаты. Хотя оригинального было мало, так как младшие дети всегда подражали старшим...
Верхние детские состояли из двух комнат и прихожей. Мы, младшие дети, жили там совсем особенной жизнью с няней Дуняшей, под началом немки бонны Амалии Ивановны Гедовиус. Старушка эта выходила в нашей семье шесть младших детей. Она нас мыла, одевала, кормила, водила гулять, не отходила от нас ни днем, ни ночью. Дуняша чистила наши платья, убирала наши комнаты, приносила из кухни в подвальном этаже готовую еду, мыла посуду, подогревала молоко на печурке и больше ничего. Обе печки-голландки топил дворник, приносивший дрова снизу, белье стирала прачка. Амалия Ивановна вечно что-то шила, штопала, вязала и возилась с нами.
Особую роль в жизни дворянских детей играли няньки, дядьки. Е. Водовозова в своих мемуарах рассказывает о своем детстве — 40-х годах XIX в.: «В жизни моего семейства няня играла выдающуюся роль. Мы, дети, были крепко привязаны к ней, а я и моя сестра Саша любили ее даже больше матери... Всю любовь, всю привязанность своего доброго сердца няня отдала нашей семье. У нее не было своей жизни: ее радость и горе были исключительно связаны с нашей жизнью». М.Ю. Лермонтов был привязан с детства к своему дядьке А.И. Соколову, который опекал своего питомца всю его жизнь.
А.С. Пушкин посвящал стихи своей няне. Неизвестный художник XIX в. в своей работе «Летний сад в Петербурге» изобразил детей с няней на прогулке (няня, гуляющая с двумя маленькими детьми, подвязав полотно под грудь ребенка, учит его ходить).
По портретам детей первой половины XIX в. трудно определить, кто изображен — мальчик или девочка. «Едва ли не одно из самых первых воспоминаний моих — это колонна, прислонившись к которой я горько плакал: какой-то старик дразнит меня «Александрой Аркадьевной», потому что по моде того времени совсем маленьких детей одевали девочками»,— вспоминал троюродный брат М. Ю. Лермонтова Александр Аркадьевич Столыпин.
Краткое содержание:
На городской площади в Севилье, у сигарной фабрики, расположился сторожевой пост. В оживлённой толпе мелькают драгуны, уличные мальчишки, работницы сигарной фабрики со своими возлюбленными. Появляется Кармен. Темпераментная и смелая, она привыкла властвовать над всеми. Встреча с драгуном Хозе пробуждает в ней страсть. Ее хабанера — песня свободной любви — звучит как вызов Хозе, а цветок, брошенный к его ногам, обещает любовь. Приход невесты Хозе Микаэлы на время заставляет его забыть о дерзкой цыганке. Он вспоминает родную деревню, дом, мать, предается светлым мечтам. И снова Кармен нарушает спокойствие. На этот раз она оказывается виновницей ссоры на фабрике, и Хозе должен доставить ее в тюрьму. Но чары цыганки всесильны. Покоренный ими, Хозе нарушает приказ и Кармен бежать.
В таверне Лилас-Пастья веселье в разгаре. Это место тайных встреч контрабандистов, которым Кармен. Вместе с подругами Фраскитой и Мерседес она проводит досуг в песнях и танцах. Желанный гость таверны — тореадор Эскамильо. Он всегда весел, уверен в себе и смел. Жизнь его полна тревог, опасна борьба на арене, но сладостна награда герою — слава и любовь красавиц. Темнеет. Посетители покидают таверну. Под покровом ночи контрабандисты собираются на рискованный промысел. На этот раз Кармен отказывается идти с ними. Она ждет друга. В таверну приходит Хозе, но радость их встречи кратковременна. Военный горн призывает драгуна в казармы. В его душе страсть борется с долгом. Кармен негодует. Между влюбленными назревает ссора. Неожиданно появляется Цунига — начальник Хозе, он надеется на благосклонность Кармен. В порыве ревности Хозе обнажает саблю. Воинская присяга нарушена, путь к возвращению в казармы отрезан. Хозе остается с Кармен, чтобы начать новую жизнь, полную тревог и опасностей.
Глухой ночью, в горах, контрабандисты устроили привал. С ними Кармен и Хозе. Ссора в таверне не забыта. Слишком велико различие между любовниками. Мечтающий о спокойной жизни крестьянина, Хозе страдает от измены долгу, от тоски по родному дому. Лишь страстная любовь к Кармен удерживает его в лагере контрабандистов. Но Кармен больше не любит Хозе, разрыв между ними неминуем. Что-то скажут ей карты? Подругам они предсказали счастье, только Кармен судьба не сулит радости: она прочла в картах свой смертный приговор. С глубокой скорбью размышляет она о будущем. Внезапно приходит Эскамильо — он спешит на свидание с Кармен. Хозе преграждает ему путь. Ревность и негодование вспыхивают в душе драгуна. Кармен останавливает поединок соперников. В этот момент Хозе замечает Микаэлу, которая, преодолев страх, явилась в лагерь контрабандистов, чтобы увести Хозе. Хозе не внемлет ее словам. Лишь принесенное Микаэлой известие о смертельной болезни матери заставляет Хозе покинуть Кармен. Но встреча их — впереди.
Яркий солнечный день. Площадь в Севилье полна народа. Собравшиеся с нетерпением ожидают начала боя быков. Шумно и радостно приветствуют они шествие героев корриды, возглавляемое всеобщим любимцем Эскамильо. Приветствует его и Кармен. Ее влечет к жизнерадостному, отважному Эскамильо. Фраскита и Мерседес предупреждают Кармен о грозящей опасности: за ней неотступно следит Хозе. Кармен не слушает их; она устремляется в цирк. Хозе останавливает ее. Нежно, с любовью обращается он к Кармен. Хозе не верит, что она разлюбила. Но ответ Кармен неумолим: между ними все кончено. Она срывает кольцо, подаренное ей Хозе и бросает его прочь. В порыве гнева он закалывает Кармен. "Арестуйте меня! Я её убийца! " - восклицает Хозе.