ответ: Увертю́ра (фр. ouverture от лат. apertura «открытие; начало») — инструментальное вступление к театральному спектаклю, чаще музыкальному (опере, балету, оперетте), но иногда и к драматическому, а также к вокально-инструментальным произведениям — кантатам и ораториям или к инструментальным пьесам сюитного типа. Начиная с XX века такого рода музыкальные вступления нередко предваряют и кинофильмы[1].
Особой разновидностью увертюры является жанр симфонической музыки — концертная пьеса, исторически также связанная с музыкальным театром[1].
История термина
Термин «увертюра» утвердился во второй половине XVII века во Франции, но повсеместное рас получил далеко не сразу. Уже в самых ранних операх присутствовали инструментальные эпизоды: вступления к каждому акту, звукоизобразительные картины, развернутые танцевальные интермедии; со временем инструментальные эпизоды, вынесенные за рамки спектакля, превратились в относительно развитое и завершённое произведение, предваряющее действие[2], но первоначально за ним закрепилось название «симфония»[3]. В некоторых странах оно сохранялось вплоть до конца XVIII века: ещё В. А. Моцарт в 1791 году называл «симфонией» увертюру к своей «Волшебной флейте»[4].
История оперной увертюры
Первой увертюрой принято считать токкату в опере Клаудио Монтеверди «Орфей», написанной в 1607 году. Фанфарная музыка этой токкаты переносила в оперу давно сложившуюся в драматическом театре традицию начинать представление призывными фанфарами[1].
В XVII веке в западноевропейской музыке сложились два типа оперных увертюр. Венецианская состояла из двух частей — медленной, торжественной и быстрой, фугированной; этот тип увертюры впоследствии получил развитие во французской опере, её классические образцы, и уже трёхчастные (крайние части в медленном движении, средняя — в быстром), создал Ж.-Б. Люлли[1][3]. В первой половине XVIII века «французские» увертюры встречались и в сочинениях немецких композиторов — И. С. Баха, Г. Ф. Генделя, Г. Ф. Телемана, не только в операх, кантатах и ораториях, но и в инструментальных сюитах; увертюрой при этом иногда назывался весь сюитный цикл[1].
Неаполитанский тип увертюры, введённый Алессандро Скарлатти в 1681 году, состоял из трёх частей: 1-я и 3-я писались быстром темпе (аллегро), 2-я — в медленном (адажио или анданте). Именно эта форма, заимствованная у скрипичной сонаты и получившая название «итальянской», постепенно стала доминирующей[1][3].
Функции оперной увертюры уже в первой половине XVIII века вызывали споры; не всех устраивал её преимущественно развлекательный характер (исполняли увертюру обычно в то время, когда публика ещё только заполняла зрительный зал). Требование идейной и музыкально-образной связи увертюры с самой оперой, выдвинутое авторитетными теоретиками И. Маттезоном, И. А. Шайбе и Ф. Альгаротти, некоторым композиторам, в том числе Г. Ф. Генделю и Ж. Ф. Рамо, в той или иной мере удалось осуществить. Но настоящий перелом наступил во второй половине столетия[1].
Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко входит в очень важный и символичный период своей истории: через пять лет он отметит свой 100-летний юбилей. Мы надеемся, что наш театр, рожденный как театр новой эстетики, сценического и музыкального эксперимента, и сегодня остается таким же молодым, смелым, ищущим. Нужна была смелость, чтобы обратиться с о постановках в театре к вы Джону Ноймайеру, первыми в России станцевать балеты Начо Дуато, Иржи Килиана, Йормы Эло, начать освоение английской балетной классики. Нужна была смелость, чтобы осуществить мировую премьеру "Гамлета" Владимира Кобекина, поставить оперы французских авангардистов Эрика Сати и Дариуса Мийо, даже взяться за ставшую классикой "Войну и мир" Сергея Прокофьева с ее грандиозными хоровыми сценами. Но без подобной смелости, без желания узнавать и открывать новое невозможно строить современный театр. Когда-то столь же дерзкими казались эксперименты наших основоположников – Станиславского и Немировича-Данченко. Когда-то с огромным трудом Владимиру Бурмейстеру было разрешено поставить "Лебединое озеро", которое сегодня – общепризнанный в мире хореографический шедевр, наша классика. Мы знаем, что нельзя останавливаться. Пусть мы не избежим ошибок, но только такой путь может привести к победе. А что такое для театра победа? Это постоянный зрительский интерес, основанный на уверенности в том, что в этом театре со зрителями честны, что любой спектакль – это гарантированный профессионализм всей команды его создателей и исполнителей.
ответ: Увертю́ра (фр. ouverture от лат. apertura «открытие; начало») — инструментальное вступление к театральному спектаклю, чаще музыкальному (опере, балету, оперетте), но иногда и к драматическому, а также к вокально-инструментальным произведениям — кантатам и ораториям или к инструментальным пьесам сюитного типа. Начиная с XX века такого рода музыкальные вступления нередко предваряют и кинофильмы[1].
Особой разновидностью увертюры является жанр симфонической музыки — концертная пьеса, исторически также связанная с музыкальным театром[1].
История термина
Термин «увертюра» утвердился во второй половине XVII века во Франции, но повсеместное рас получил далеко не сразу. Уже в самых ранних операх присутствовали инструментальные эпизоды: вступления к каждому акту, звукоизобразительные картины, развернутые танцевальные интермедии; со временем инструментальные эпизоды, вынесенные за рамки спектакля, превратились в относительно развитое и завершённое произведение, предваряющее действие[2], но первоначально за ним закрепилось название «симфония»[3]. В некоторых странах оно сохранялось вплоть до конца XVIII века: ещё В. А. Моцарт в 1791 году называл «симфонией» увертюру к своей «Волшебной флейте»[4].
История оперной увертюры
Первой увертюрой принято считать токкату в опере Клаудио Монтеверди «Орфей», написанной в 1607 году. Фанфарная музыка этой токкаты переносила в оперу давно сложившуюся в драматическом театре традицию начинать представление призывными фанфарами[1].
В XVII веке в западноевропейской музыке сложились два типа оперных увертюр. Венецианская состояла из двух частей — медленной, торжественной и быстрой, фугированной; этот тип увертюры впоследствии получил развитие во французской опере, её классические образцы, и уже трёхчастные (крайние части в медленном движении, средняя — в быстром), создал Ж.-Б. Люлли[1][3]. В первой половине XVIII века «французские» увертюры встречались и в сочинениях немецких композиторов — И. С. Баха, Г. Ф. Генделя, Г. Ф. Телемана, не только в операх, кантатах и ораториях, но и в инструментальных сюитах; увертюрой при этом иногда назывался весь сюитный цикл[1].
Неаполитанский тип увертюры, введённый Алессандро Скарлатти в 1681 году, состоял из трёх частей: 1-я и 3-я писались быстром темпе (аллегро), 2-я — в медленном (адажио или анданте). Именно эта форма, заимствованная у скрипичной сонаты и получившая название «итальянской», постепенно стала доминирующей[1][3].
Функции оперной увертюры уже в первой половине XVIII века вызывали споры; не всех устраивал её преимущественно развлекательный характер (исполняли увертюру обычно в то время, когда публика ещё только заполняла зрительный зал). Требование идейной и музыкально-образной связи увертюры с самой оперой, выдвинутое авторитетными теоретиками И. Маттезоном, И. А. Шайбе и Ф. Альгаротти, некоторым композиторам, в том числе Г. Ф. Генделю и Ж. Ф. Рамо, в той или иной мере удалось осуществить. Но настоящий перелом наступил во второй половине столетия[1].