Специфика государственно-правовой формы установления свободы и прав человека и правопорядка накладывает на юриспруденцию обязанность определять правовые средства ее предоставления, определять ее границы и разрешать, что имеет самые глубокие беспристрастные причины для ограничения.
Речь идет о границах усмотрения страны в отношениях с индивидом, которые государство не имеет шансов на нарушение, не рискуя потерять личную легитимность.
Переселение идет по стопам, на самом деле проблема ограничений прав является частью доктрины свободы, и значение ее доктринального развития и конституционного регулирования оправдывается не тем фактом, что «нет идеальной, безусловной свободы».
Но в силу диалектики личной и корпоративной организации и функционирования общества и необходимости его адекватного восприятия Конституцией.
Именно в этом - в сопоставимости личной свободы с благом общества и наоборот - условие эволюционного (а не революционного) формирования общественно-исторического прогресса и сила конституционного строя и Основного закона, его определяющего.
Перечисление в Конституции ведущих прав и свобод не должно рассматриваться как отрицание или ущемление других общепризнанных прав и свобод человека и хозяина.
Адекватная оценка его нормативного содержания требует рассмотрения всего ансамбля общепризнанных конституционных мер, нормализующих отношения между человеком и страной.
В данном случае ч. 1 ст. 55 получается, что для начала в Конституции перечислены только основные права и свободы; во-вторых, предусмотренный им перечень ведущих прав и свобод не считается исчерпывающим; в-третьих, общепризнанные права и свободы, даже если они не вошли в каталог конституционных прав и свобод, присутствуют под защитой Конституции как основные права и свободы народа Российской Федерации; в-четвертых, в Конституции проводится различие между отрицанием и ущемлением прав и свобод и запрещается это отрицание и отступление, но также не раскрывается их содержание в комментариях; в-пятых, указанный запрет адресован как законодателю, например, исполнительной власти, так и суду, что означает, что эти права и свободы гарантируются большинством государственных правозащитных механизмов.
Специфика государственно-правовой формы установления свободы и прав человека и правопорядка накладывает на юриспруденцию обязанность определять правовые средства ее предоставления, определять ее границы и разрешать, что имеет самые глубокие беспристрастные причины для ограничения.
Речь идет о границах усмотрения страны в отношениях с индивидом, которые государство не имеет шансов на нарушение, не рискуя потерять личную легитимность.
Переселение идет по стопам, на самом деле проблема ограничений прав является частью доктрины свободы, и значение ее доктринального развития и конституционного регулирования оправдывается не тем фактом, что «нет идеальной, безусловной свободы».
Но в силу диалектики личной и корпоративной организации и функционирования общества и необходимости его адекватного восприятия Конституцией.
Именно в этом - в сопоставимости личной свободы с благом общества и наоборот - условие эволюционного (а не революционного) формирования общественно-исторического прогресса и сила конституционного строя и Основного закона, его определяющего.
Перечисление в Конституции ведущих прав и свобод не должно рассматриваться как отрицание или ущемление других общепризнанных прав и свобод человека и хозяина.
Адекватная оценка его нормативного содержания требует рассмотрения всего ансамбля общепризнанных конституционных мер, нормализующих отношения между человеком и страной.
В данном случае ч. 1 ст. 55 получается, что для начала в Конституции перечислены только основные права и свободы; во-вторых, предусмотренный им перечень ведущих прав и свобод не считается исчерпывающим; в-третьих, общепризнанные права и свободы, даже если они не вошли в каталог конституционных прав и свобод, присутствуют под защитой Конституции как основные права и свободы народа Российской Федерации; в-четвертых, в Конституции проводится различие между отрицанием и ущемлением прав и свобод и запрещается это отрицание и отступление, но также не раскрывается их содержание в комментариях; в-пятых, указанный запрет адресован как законодателю, например, исполнительной власти, так и суду, что означает, что эти права и свободы гарантируются большинством государственных правозащитных механизмов.