(1) — о сын шелудивой гиены! — кричал, обращаясь к соседу, какой-то хилый старик, тощий и скрюченный, похожий на букву "мим". (2) — о презренный невежда, не умеющий даже написать как следует "алиф"! (3) все помнят, какую жалобу в суд сочинил ты минувшей зимой. (4) вместо "факел начальствования и благочестия", ты написал "факал — плакал на кол — шествования…"; "факал — на кол — плакал" — вот что ты написал!
(5) — кто написал "факал — на кол"? … (6) я написал "факал — плакал"? — задохнулся от ярости его сосед, похожий на букву… но даже нельзя сказать, на какую он был похож букву, — скорее, на весь арабский алфавит сразу, ибо всё время менял свои очертания, находясь в беспрерывно мелко трясучем движении каждой частью тела отдельно — головой, ногами, руками, пальцами и спиной; казалось, что даже и внутренности его тоже всё время движутся и перемещаются в животе. (7) — вспомни лучше, как в году ты чуть не погубил своего доверителя, когда в к эмиру, вместо "величество", ты написал: "яичество"! (8) вспомни!
(9) кругом хихикали, хохотали, фыркали, подхрюкивали на разные голоса. (10) скрюченный, похожий на "мим" писец весь перекосился и заскрежетал зубами, готовясь достойно ответить.
(11) маленький насреддин не стал дожидаться его ответа и мимо.
(12) не без труда разглядел он среди этого самума злобы одного пожилого писца, не принимавшего участия в общей склоке, — да и то не по благоразумию и кротости, а по другой весьма тонкой причине. (13) он слушал. (14) вытянув длинную шею, блестя на солнце огромным голым черепом, как бы сплюснувшим своею тяжестью сдавленное костлявое лицо, он слушал, хватая на лету каждое слово, неосторожно брошенное в горячке взаимопопрёков и могущее послужить ему для доноса. (15) и тут же тайно записывал, чужеземными буквами, дабы какая-нибудь случайность не открыла его перед остальными писцами. (16) когда маленький насреддин подошёл к нему, — он как раз записывал. (17) "яичество", — шептал он, скрипя тростниковым пером, — и такая пришипилась в углах его тонких губ, такая тихая, змеиная, зловеще-радостная усмешка, что по ней безошибочно заранее можно было определить вкус той яичницы, которую намеревался он изготовить для кого-то в ближайшем будущем из этого "яичества".
(18) подняв глаза на маленького насреддина, он спросил:
— что тебе нужно, мальчик?
(19) — мне нужна коротенькая надпись — тушью, на китайской бумаге. (20) совсем коротенькая.
(21) — коротенькая надпись! — воскликнул писец, обрадовавшись доверителю, да ещё такому, перед которым по младолетию и неопытности его — можно во всю ширь безоглядно распустить павлиний хвост вранья. (22) — же, мальчик, судьбу, которая тебя ко мне, ибо никто лучше меня во всей бухаре не пишет именно кисточкой, именно тушью и как раз на китайской бумаге! (23) когда я был правителем дел большого дивана в багдаде и носил на своём парчовом халате знак большого льва — золотой знак, осыпанный алмазами, мне самим калифом…
(24) маленькому насреддину пришлось выслушать его враньё всё до конца, — нам же нет в этом никакой нужды, тем более что каждый многократно сам слышал нечто подобное. (25) такое враньё о своём величии вечно среди людей, сброшенных на дно жизни, и сопровождает все поколения, оставаясь одним и тем же в своей сущности. (26) рассказав о превратностях судьбы, о коварствах врагов и на этом закончив, писец вопросил:
— какая тебе нужна надпись, мальчик? (27) говори — я и тебя осчастливлю.
(28) — всего три слова, — сказал маленький насреддин. (29) — большими буквами: "зверь, именуемый кот".
(30) — как? (31) повтори… (32) "зверь, именуемый кот"? (33) гм… (34) писец поджал губы и устремил на мальчика пронзительный взгляд своих остреньких цепких глаз:
— а зачем, скажи, понадобилась тебе такая надпись?
(35) — кто платит, тот знает, за что он платит, — уклончиво ответил насреддин. (36) — какова цена?
(37) — полторы таньга, — последовал ответ.
(38) — так дорого? (39) всего три слова?
(40) — зато — какие слова! — отозвался писец. (41) — (42) — он сделал таинственно-зловещее лицо. (43) — (44) — он это слово, придав ему какой-то преступно-заговорщицкий оттенок. (45) — (46) — он вздрогнул и отпрянул всем телом, как бы коснувшись змеи. (47) — да кто же тебе возьмётся за такую работу дешевле?
(48) пришлось маленькому насреддину согласиться на цену в полторы таньга, хотя он так и не понял, в чём состоит опасная глубина его надписи.
(49) писец вытащил из-под коврика кусок желтоватой китайской бумаги, ножом обрезал его, вооружился кисточкой и принялся за работу, сожалея в душе, что из трёх слов, порученных ему, нельзя, при всей его ловкости, выкроить ни одного для доноса.
выпишите метафору из предложений 18-28.
из предложений 35-45 выпишите слова, которые изменяются по падежам, но не имеют ни рода, ни числа, в той форме и в той последовательности, в какой они стоят в тексте (каждый ответ вводите в отдельное поле).
1. По мнению историков(источник сообщения), строительство замка Нойшванштайн длилось 17 лет. 2. Оказывается(уверенность), замок Нойшванштайн в переводе с немецкого языка обозначает "новый лебединый камень". 3. Кстати(порядок мыслей), лебединым мотивом пронизана вся архитектура замка. 4. Действительно(уверенность), по образу этого замка был построен замок Спящей красавицы в Диснейленде в Париже. 5. Говорят(источник сообщения), замок вдохновил великого композитора Петра Чайковского на написание балета "Лебединое озеро".
Как же прекрасно в парке осенью! Воздух не настолько теплый, как летом, но пробирает до мурашек. Все букашки и зверьки готовятся к зимней спячке, они уже не суетятся, как весной. Слышен лишь тихий шум ветра...Все будто замерло, вокруг ни души, лишь запах дождя и сырости, но на душе такое прекрасное неописуемое чувство того, что что-то близится...Гремит гром, видимо скоро начнется дождь, но ведь совсем недавно не было ни одного облачка на небе! Листья блестят своим золотом, а краснота клена рябит в глазах. Это неописуемое чувство успокоения, чувство того, что все засыпает, а потом близится и первый снег...