мой дом стоит в густом саду, но почему-то отгорожен от него высоким частоколом. этот частокол — западня для деревенских котов, любящих рыбу. они постоянно шныряют вокруг, беспрестанно подвывают друг на друга и ждут вечера.
вечером коты осторожно перелезают через частокол и собираются под куканом. издали кажется, что коты играют в волейбол. я выхожу с фонарём, и коты, застигнутые врасплох, бросаются прочь. застряв между кольями, они прижимают уши, закрывают глаза и начинают отчаянно кричать.
осенью весь дом сплошь засыпан листьями. но в нём я ночую лишь изредка. чаще я сплю в старой беседке в глубине сада. особенно хорошо там в тихие осенние ночи, когда в саду шумит вполголоса неторопливый дождь.
на рассвете я просыпаюсь, обливаюсь колодезной водой и слушаю звук пастушьего рожка, доносящийся издалека.
цепной пёс дивный давным-давно привык к моим на рассвете и только зевает мне вслед. впереди по-осеннему пустынный день, затерянность в мире пахучей листвы и низкого неба. и всё это, по-видимому, и есть счастье.
мой дом стоит в густом саду, но почему-то отгорожен от него высоким частоколом. этот частокол — западня для деревенских котов, любящих рыбу. они постоянно шныряют вокруг, беспрестанно подвывают друг на друга и ждут вечера.
вечером коты осторожно перелезают через частокол и собираются под куканом. издали кажется, что коты играют в волейбол. я выхожу с фонарём, и коты, застигнутые врасплох, бросаются прочь. застряв между кольями, они прижимают уши, закрывают глаза и начинают отчаянно кричать.
осенью весь дом сплошь засыпан листьями. но в нём я ночую лишь изредка. чаще я сплю в старой беседке в глубине сада. особенно хорошо там в тихие осенние ночи, когда в саду шумит вполголоса неторопливый дождь.
на рассвете я просыпаюсь, обливаюсь колодезной водой и слушаю звук пастушьего рожка, доносящийся издалека.
цепной пёс дивный давным-давно привык к моим на рассвете и только зевает мне вслед. впереди по-осеннему пустынный день, затерянность в мире пахучей листвы и низкого неба. и всё это, по-видимому, и есть счастье.