Мораль басен толстого доступна детям, действие развертывается драматично, остро. так, в басне «осел и лошадь» нежелание лошади ослу оборачивается против нее же. осел не выдержал тяжелой ноши и упал мертвым, а лошади пришлось везти и поклажу, и ослиную шкуру: «не хотела я немножко ему подсобить, теперь вот все тащу, да еще и шкуру». басни л. толстого воспитывают трудолюбие, честность, смелость, доброту («муравей и голубка», «отец и сыновья», «лгун», «два товарища», «старый дед и внучек»). доброта и самоотверженность голубки, спасшей муравья, вызывают ответное стремление , и, когда она попала в сеть, муравей спасает ее: «муравей подполз к охотнику и укусил его за ногу; охотник охнул и уронил сеть». в басне «отец и сыновья» отец показал наглядно непослушным сыновьям, что нужно жить в согласии, приказав сломать веник. оказалось, что целиком его сломать невозможно, а по прутику — легко: «так-то и вы: если в согласии жить будете, никто вас не одолеет, а если будете ссориться да все врозь — вас всякий легко погубит». в басне «лгун» высмеиваются легкомыслие и глупость мальчика-пастуха, который обманывал мужиков, крича: «, волк! » когда же в самом деле пришла беда, крику мальчика не поверили, и все стадо было перерезано волком. писатель добивается, чтобы мораль в его баснях была не отвлеченной, а живой и конкретной.
Весна пришла! Весна пришла! И вся природа расцвела! Повсюду расцвели цветы, Деревья, клумбы и кусты, А также крыши и мосты, И переулки, и коты… (Хоть, если честно говоря, Коты цвели, конечно, зря.)
Цветет под вязом медный таз, Цветет в норе дикообраз, И старый бабушкин сундук, И старый дедушкин сюртук, И старый стул, и старый стол, И старый дедушка расцвел.
Гляжу – цветенье там и тут. И все цветут, цветут, цветут… А кто перестает цвести, Тот начинает вдруг расти. Ну ладно, выросли цветы, Деревья, клумбы и кусты, Но ни к чему расти мостам, А также крышам и котам.
Как стал расти дикообраз, Проткнул он иглами за раз: Нору, в которой с детства жил, И таз, которым дорожил, А также бабушкин сундук, А также дедушкин сюртук – Уже добрался до стола, Но скатерть дедушку
Она игле не поддалась, Притом совсем не порвалась. Но чтобы дедушку Пришлось и скатерти расти. Она над садом поднялась, Пуская корни, разрослась, Потом повисла над землей, И хлынул дождик проливной, А дождик Солнце утопил – И сразу вечер наступил…
Сказала мама от дверей: - Ты все бормочешь? Спи скорей! – И не заметила она, Что только что пришла весна.
Алексей ДМИТРИЕВ
ВЕСНА ПРИШЛА!
Весна пришла!
Весна пришла!
И вся природа расцвела!
Повсюду расцвели цветы,
Деревья, клумбы и кусты,
А также крыши и мосты,
И переулки, и коты…
(Хоть, если честно говоря,
Коты цвели, конечно, зря.)
Цветет под вязом медный таз,
Цветет в норе дикообраз,
И старый бабушкин сундук,
И старый дедушкин сюртук,
И старый стул, и старый стол,
И старый дедушка расцвел.
Гляжу – цветенье там и тут.
И все цветут, цветут, цветут…
А кто перестает цвести,
Тот начинает вдруг расти.
Ну ладно, выросли цветы,
Деревья, клумбы и кусты,
Но ни к чему расти мостам,
А также крышам и котам.
Как стал расти дикообраз,
Проткнул он иглами за раз:
Нору, в которой с детства жил,
И таз, которым дорожил,
А также бабушкин сундук,
А также дедушкин сюртук –
Уже добрался до стола,
Но скатерть дедушку
Она игле не поддалась,
Притом совсем не порвалась.
Но чтобы дедушку
Пришлось и скатерти расти.
Она над садом поднялась,
Пуская корни, разрослась,
Потом повисла над землей,
И хлынул дождик проливной,
А дождик Солнце утопил –
И сразу вечер наступил…
Сказала мама от дверей:
- Ты все бормочешь? Спи скорей! –
И не заметила она,
Что только что пришла весна.