Судьи, надеявшиеся на его благодарность, не удостоились получить от него ни единого приветливого слова. Он поспешил в рощу и наехал на Покровских мужиков, спокойно ворующих у него лес. Все завидовали согласию, ЦАРСТВУЮЩЕМУ МЕЖДУ НАДМЕННЫМ ТРОЕКУРОВЫМ И БЕДНЫМ ЕГО СОСЕДОМ, и удивлялись смелости сего последнего, когда он за столом у Кирилла Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о том, противоречило ли оно мнениям хозяина. С тех пор они каждый день бывали вместе, и Кирила Петрович, ОТРОДУ НЕ УДОСТОИВАВШИЙ НИКОГО СВОИМ ПОСЕЩЕНИЕМ, заезжал запросто в домишка своего старого товарища Стол был накрыт, завтрак готов, и мисс Жаксон, УЖЕ НАБЕЛЕННАЯ И ЗАТЯНУТАЯ В РЮМОЧКУ, нарезывала тоненькие тартинки. Наконец батюшка швырнул календарь на диван и погрузился в задумчивость, НЕ ПРЕДВЕЩАВШУЮ НИЧЕГО ДОБРОГО Предмет, ИЗБРАННЫЙ ЕЮ, был бедный армейский прапорщик, НАХОДИВШИЙСЯ В ОТПУСКУ В СВОЕЙ ДЕРЕВН Дуня обвязала ему голову платком, НАМОЧЕННЫМ УКСУСОМ, и села с своим шитьем у его кровати
него ни единого приветливого слова.
Он поспешил в рощу и наехал на Покровских мужиков, спокойно ворующих
у него лес.
Все завидовали согласию, ЦАРСТВУЮЩЕМУ МЕЖДУ НАДМЕННЫМ ТРОЕКУРОВЫМ И БЕДНЫМ ЕГО СОСЕДОМ, и удивлялись смелости сего последнего, когда он за столом у Кирилла Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о том, противоречило ли оно мнениям хозяина.
С тех пор они каждый день бывали вместе, и Кирила Петрович, ОТРОДУ НЕ
УДОСТОИВАВШИЙ НИКОГО СВОИМ ПОСЕЩЕНИЕМ, заезжал запросто в домишка своего старого товарища
Стол был накрыт, завтрак готов, и мисс Жаксон, УЖЕ НАБЕЛЕННАЯ И ЗАТЯНУТАЯ В РЮМОЧКУ, нарезывала тоненькие тартинки.
Наконец батюшка швырнул календарь на диван и погрузился в задумчивость, НЕ ПРЕДВЕЩАВШУЮ НИЧЕГО ДОБРОГО
Предмет, ИЗБРАННЫЙ ЕЮ, был бедный армейский прапорщик, НАХОДИВШИЙСЯ В ОТПУСКУ В СВОЕЙ ДЕРЕВН
Дуня обвязала ему голову платком, НАМОЧЕННЫМ УКСУСОМ, и села с своим шитьем у его кровати