Опять с грохотом и страстью пронесло лёд, нагромоздив на берега торосы, и Ангара освобождённо открылась, вытянувшись в могучую сверкающую течь (В. Распутин).
В городском саду по соседству играл оркестр и пел хор песенников (А. Чехов).
Спустившись по многочисленным оврагам с гор, они устремились вниз, и река, закованная в двухметровую толщу несокрушимого, казалось бы, льда, в одну ночь вскрылась, пробудилась от спячки (М. Алексеев).
По носам вокруг дома бродили караульщики и трещали трещотки (А. Толстой).
В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду жёлтые бабочки (А. Чехов).
Фиалки доживали положенный им срок в этой глухой и широкой степи, а на смену им по склону лога на солонцах уже поднимались яркие тюльпаны, подставляя солнцу свои пунцовые, жёлтые и белые чашечки, и ветер, смешав разнородные запахи цветов, далеко разносил их по степи (М. Шолохов).
Краешек солнца еще светился над лесом, но в кустах уже густели первые сумерки (Н. Сладков).
Изредка над головой пролетала с пугливым кряканьем утка, да слышно было громкое и короткое блеяние бекаса-баранчика (А. Куприн).
Тихо кругом, в окнах гаснут огни. И только ветер шуршит камышовой кровлей, да собака урчит спросонья (Ч. Айтматов).
Ни сам никуда не ездил, ни у себя никого не принимал (М. Салтыков-Щедрин).
Опять с грохотом и страстью пронесло лёд, нагромоздив на берега торосы, и Ангара освобождённо открылась, вытянувшись в могучую сверкающую течь (В. Распутин).
В городском саду по соседству играл оркестр и пел хор песенников (А. Чехов).
Спустившись по многочисленным оврагам с гор, они устремились вниз, и река, закованная в двухметровую толщу несокрушимого, казалось бы, льда, в одну ночь вскрылась, пробудилась от спячки (М. Алексеев).
По носам вокруг дома бродили караульщики и трещали трещотки (А. Толстой).
В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду жёлтые бабочки (А. Чехов).
Фиалки доживали положенный им срок в этой глухой и широкой степи, а на смену им по склону лога на солонцах уже поднимались яркие тюльпаны, подставляя солнцу свои пунцовые, жёлтые и белые чашечки, и ветер, смешав разнородные запахи цветов, далеко разносил их по степи (М. Шолохов).
Краешек солнца еще светился над лесом, но в кустах уже густели первые сумерки (Н. Сладков).
Изредка над головой пролетала с пугливым кряканьем утка, да слышно было громкое и короткое блеяние бекаса-баранчика (А. Куприн).
Тихо кругом, в окнах гаснут огни. И только ветер шуршит камышовой кровлей, да собака урчит спросонья (Ч. Айтматов).
Ни сам никуда не ездил, ни у себя никого не принимал (М. Салтыков-Щедрин).