50 сжатое изложения снег лежал на деревьях, с которых еще не опала осенняя листва, и старые узловатые акации принарядились и надменно охорашивались под ветром. на всех крышах белели пушистые башлыки; бронзовые памятники запахнулись в снежные плащи; водосточные трубы, словно модницы, нацепили на себя украшенья из сосулек, карнизы посмеивались в длинные снежные усы. но самым удивительным казался снег, лежащий в городском саду. взбитый и мягкий, он с притворным послушанием повторял все отпечатки: от зернистого следа новеньких галош до изящного, как китайская графика, рисунка птичьих лапок. но не успевали вы оглянуться, как снегопад уже стирал их начисто, и опять на дорожке была такая слепящая гладкая белизна, словно никогда не ступали здесь ни человек, ни птица. городской сад был в центре города, и отсюда я хорошо видела, как, зарываясь в снег, бегут по улицам троллейбусы, как, окутанные снежной пылью, пробиваются машины… навстречу по дорожке шагала женщина, она катила по снегу детскую коляску с поднятым верхом. рядом шел сердитый мальчик лет шести, закутанный так, будто его снарядили на северный полюс. — андрюша, — сказала женщина мальчику. — я забегу в молочную, а ты побудешь с любочкой. помни, ты сейчас старший, а она маленькая. никуда не отходи и смотри за ней. понятно? — понятно, — сказал мальчик хмуро. женщина пристроила коляску у скамьи, укрытой пуховым одеялом снега, и ушла. мы остались втроем. я заглянула в коляску и увидела маленький, как кнопка, розовый нос и два изумленных, широко раскрытых глаза, похожих на светлые капли росы. любочка не спала. мальчик снял варежки, набрал пригоршни снега и стал катать снежок. в ее сторону он не смотрел. — хорошо, что идет снег, — сказала я. — правда? мальчик кивнул головой. — наверное, его уже нельзя будет расчистить, — сказал он с надеждой. — — видишь ли… есть машины для уборки снега. это у них получается довольно ловко. а кроме того, снег может растаять. — а если он все равно растает, зачем он тогда идет? — спросил мальчик. — твердые атмосферные осадки, из облаков, — начала я и остановилась, увидев, каким стало лицо мальчика. — я думаю, снег идет потому, что это красиво, — сказала я. — ведь цветы, ты знаешь, тоже осыпаются, а все-таки расцветают, что бы там ни было. и как бы мы стали жить без цветов? — это, , верно, — согласился мальчик. он подошел ко мне и, поколебавшись, сказал доверительным шепотом: — я заметил, что у каждой снежинки другой рисунок. это странно. кто это увидит? зачем так стараться? — но ведь ты же увидел, — сказала я. — может быть, для этого и стоило постараться? — вы так думаете? — спросил мальчик. с дерева сорвалась стая маленьких птиц и улетела, пересвистываясь, словно прозвенели и рассыпались кусочки льда. девочка в коляске по-прежнему глядела в небо своими светлыми, как роса, глазами. — у тебя хорошая сестричка, — сказала я. — ничего, — сказал мальчик уныло. — только лучше бы она была сестрой вовки. это мальчик из нашего двора. — почему так? — э! — мальчик махнул рукой. — теперь уже папа с мамой думают только про нее. и все время говорят: «она маленькая, а ты старший». раньше я хотел стать взрослым, — сознался он. — а теперь вижу, что от этого одни только неприятности. и, знаете, они даже поиграть с ней не позволяют! будто она из стекла и может разбиться. а ничего в ней особого нет: ведь я тоже был такой маленький… — он посмотрел на коляску, где посапывала люба. — по-моему, не так уж плохо быть взрослым, — примирительно сказала я. — по дорожке, печатая в снегу елочки следов, заковылял толстый городской голубь. он подбирался ближе, не обращая на нас никакого внимания; снег оседал на его широкой грифельной спине. голубь заметил разноцветные шарики, болтающиеся над любиной коляской. нацелившись, как снайпер, он взлетел на край коляски и ударил клювом красный шарик. над самым личиком любы оказалась огромная птица с разинутым клювом. девочка, оцепенев от ужаса, смотрела на голубя; потом личико ее сморщилось, и она залилась пронзительным плачем. — пошел вон! — заорал андрюша на голубя. — я т-тебе покажу. я т-тебе ! — он ринулся вперед. голубь, взмахивая крыльями, взлетел на плечо статуи. — уйди отсюда! — кричал мальчик. — нахал какой! — он потряс ветку, и снежное облако с шорохом осыпалось на статую. голубь неторопливо полетел прочь. люба продолжала реветь в своей коляске. мальчик подошел к ней. — перестань плакать! — сказал он снисходительно. — ведь я его прогнал! поняла? и я от тебя никуда не уйду. вот глупая — плачет… мальчик наклонился над любой, глядя в ее румяное несчастное личико. и, вероятно, так и не понял, что в эту минуту он впервые испытал одно из самых драгоценных чувств, какое знает взрослый сильный человек, когда он бесстрашно идет на слабому, в его защите.
Самым удивительным был снег в парке, потому что он повторял как следы людей, так и "попрыгунчики" птиц.
Через городской сад шла женщина с коляской. Она попросила своего старшего сына посмотреть за малышом. Я поговорила с ним и узнала, что мальчику не очень хочется быть нянькой. Но тут голубь случайно подлетел к коляске и клюнул в качающийся шарик над ней. Ребенок заплакал, а старший брат стал махать руками и выгонять птицу. Брат наклонился над сестричкой и стал ее утешать.
Я подумала о том, что впервые в жизни мальчик получил урок взрослости и научился защищать слабых.