Почти сто лет назад в художественную мастерскую под Москвой привезли из Японии фигурку игрушечного лысого старика, мудреца Фукуруму. Кукла раскрывалась, в ней находилось еще несколько фигур, вложенных одна в другую. Игрушка всем понравилась. И наши мастера решили сделать свою деревянную куклу. Первая матрешка состояла из восьми фигурок. Изображала она девочку в платке и сарафане, с черным петухом в руках. По-разному расписывают игрушку художники, но радость она доставляет всем одинаковую.
Это добрая красавица с круглым лицом, большими выразительными глазами, изогнутыми черными ресницами, соболиными бровями, рдеющим, как угли, румянцем, алыми губками, вздернутым носиком. У матрешеки всегда приветливое, жизнерадостное лица. Такая внешность игрушки не случайна, именно так описываются красавицы в русских народных сказках.
Матрешка – это забавная, славная толстушка. На ней - пестрый, пышный сарафан, передник украшен цветами, на голове – нарядный платочек или венок из полевых цветов. Матрешка выражает обобщенный образ русской красавицы.
Бессоюзные: Пахла шелковая шаль далекими неведомыми запахами, радужные узоры ее питали бабью зависть. С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане. На икры белых босых ее ногмолозивом брызгала роса, по траве через баз лег дымчатый примятый след. Леса, пронзительно брунжа, зачертила воду, за ней косым зеленоватым полотном вставала вода. Тугой воротник мундира прямил ему жилистую шею, редкая, курчавым клинышком, бороденка задорно топорщилась вбок, левый глаз нервически подмаргивал. Давно на стрельбище разорвало в руках Алексея винтовку, кусок затвора изуродовал щеку.
Сложносочиненные: Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына. Сажал ее там на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню, садился с ней рядом, и так подолгу глядели они в степь. Хутор терялся в догадках, подыскивая объяснение таким диковинным поступкам, бабам за разговорами поискаться некогда было. Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит. Григорий, встрепенувшись, потянул удилище, но конец стремительно зарылся в воду, удилище согнулось от руки обручем.
Сложноподчиненные: Казаки сдержанно посмеивались в бороды, голосисто перекликались бабы, орда немытых казачат улюлюкала Прокофию вслед, но он, распахнув чекмень, шел медленно, как по пахотной борозде, сжимал в черной ладони хрупкую кисть жениной руки, непокорно нес белесо-чубатую голову, - лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступил пот. Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского, ажник, кургана. Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской. Пантелей Прокофьевич поглядел, как прямится примятая Дарьиными ногами трава, пошел в горницу. - Рыбалю и я, коль охота набредет.
Это добрая красавица с круглым лицом, большими выразительными глазами, изогнутыми черными ресницами, соболиными бровями, рдеющим, как угли, румянцем, алыми губками, вздернутым носиком. У матрешеки всегда приветливое, жизнерадостное лица. Такая внешность игрушки не случайна, именно так описываются красавицы в русских народных сказках.
Матрешка – это забавная, славная толстушка. На ней - пестрый, пышный сарафан, передник украшен цветами, на голове – нарядный платочек или венок из полевых цветов. Матрешка выражает обобщенный образ русской красавицы.
С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане.
На икры белых босых ее ногмолозивом брызгала роса, по траве через баз лег дымчатый примятый след.
Леса, пронзительно брунжа, зачертила воду, за ней косым зеленоватым полотном вставала вода.
Тугой воротник мундира прямил ему жилистую шею, редкая, курчавым клинышком, бороденка задорно топорщилась вбок, левый глаз нервически подмаргивал.
Давно на стрельбище разорвало в руках Алексея винтовку, кусок затвора изуродовал щеку.
Сложносочиненные: Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына.
Сажал ее там на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню, садился с ней рядом, и так подолгу глядели они в степь.
Хутор терялся в догадках, подыскивая объяснение таким диковинным поступкам, бабам за разговорами поискаться некогда было.
Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит.
Григорий, встрепенувшись, потянул удилище, но конец стремительно зарылся в воду, удилище согнулось от руки обручем.
Сложноподчиненные: Казаки сдержанно посмеивались в бороды, голосисто перекликались бабы, орда немытых казачат улюлюкала Прокофию вслед, но он, распахнув чекмень, шел медленно, как по пахотной борозде, сжимал в черной ладони хрупкую кисть жениной руки, непокорно нес белесо-чубатую голову, - лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступил пот.
Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского, ажник, кургана.
Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской.
Пантелей Прокофьевич поглядел, как прямится примятая Дарьиными ногами трава, пошел в горницу.
- Рыбалю и я, коль охота набредет.