Это была стремительная гроза в самый разгар золотой осени, в ту пору года, когда гроз почти не бывает. В этом была её мощь - в невиданном пожаре солнечного света, бившего в осеннюю, заржавленную землю через прорывы бешенных туч. Взрывы солнечного огня, его косые лучи проносились в тотчас гасли в угрюмой дали. Там домо ткаными холстами уже лились на леса и пустоши короткие ливни.
Каждый взмах солнца выхватывал из сумрака то одну, то другую отлитую из чистейшей меди берёзу. Берёзы вспыхивали, пламенели, дрожали, как исполинские факелы, зажженные по сторонам дороги, и мгновенно гасли за серой стеной дождя.
Свет, золото, багрянец, тьма, пурпур и снова - быстрый свет! Синий блеск молний, длинные перекаты грома, и вдруг вдали, в путанице поваленных ветром берёз - рыжая, огненная лисица с поджатой лапой и настороженными ушами.
Удары грома совпадали с переменами света. Казалось, что гром оркестровал перед нами эту ошеломляющую грозу.
Только под Луной - уютным городком, очень чистым, очень домовито-архитектурным - гроза пошла
ответ:Это просто сон. Я расскажу его точно, как видел. Ни до этого раза, ни потом не снились мне такие подробные и яркие сны. Все помню так отчетливо. Помню, как трогал старые перила в лунном доме и рука ощущала теплое дерево: волнистые прожилки и крепкие затылочки сучков, отшлифованных многими ладонями. Помню, как пружинили доски деревянного тротуара, когда на них качался Братик. Помню, какой большой и выпуклой была тогда луна…Я видел, что мне одиннадцать лет и я приехал на каникулы к дяде в Северо-Подольск. Не знаю, есть ли на свете такой город. Если и есть, то не тот и не такой. А дядя и вправду есть, но живет он в Тюмени. Впрочем, это неважно, в рассказе он все равно не участвует.Сон мой начинался так: будто я проснулся в дядином доме, в пустой деревянной комнате, звонкой, как внутренность гитары. И понял, что пришло хорошее утро.Утро и в самом дел…
Объяснение:
Они небогаты, и Вере приходится прикладывать все усилия, чтобы вести домашнее хозяйство. «Она отказывала себе во всем необходимом» , создавая нужный для напряженно работающего мужа комфорт. Она должна всячески поддерживать мужа ему выдержать экзамены в Академию. Не будь ее, он «махнул бы на все рукою» , не находя в себе достаточно энергии.
Вера разделяла с ним все его проблемы и «приучилась встречать каждую неудачу с ясным, почти веселым лицом» . Она была для мужа «переписчицей, чертежницей, чтицей, репетиторшей и памятной книжкой» . Ее муж легко падает духом, раздражается, выплескивает на Веру все свои обиды. Но она находит в себе терпение не обижаться, а утешать его и находить выход из положения.
Так было с испорченным планом местности, из-за которого Николай мог провалить экзамен. Герой расстроен и растерян, но Вера энергично принимается за дело, закладывает все драгоценности семьи и на вырученные деньги в тот же вечер нанимает садовника для посадки кустов. Она не соглашается отправиться домой, хотя уже поздно, поехала за город, «горячо суетилась и мешала рабочим» до тех пор, пока все не посадили кусты и не постлали дерн, неотличимый от остальной травы. Ее труды не пропали даром: муж вернулся, сияя «торжеством одержанной победы» . Вера хочет знать все детали, мельчайшие подробности – ведь ей все это важно. Ее преданность и любовь к мужу были вознаграждены. По улице они шли, «держась за руки, и беспрестанно смеясь» . А дома, одновременно засмеявшись, они вспоминают эту историю с сиренью, и Вера говорит, что сирень теперь будет ее любимым цветком.
Муж Веры действительно любит ее, но он слабый человек, легко поддающийся отчаянию. Вере приходится нести двойную ношу ответственности за семью, искать пути преодоления трудностей, постоянно поддерживать бодрость в любимом человеке. Ей трудно, но она счастлива, и ее трудное счастье заслуживает уважения, потому что Вера его выстрадала.