Это было на рассвете. Я стоял на назначенном месте с моими тремя секундантами. С неизъяснимым нетерпением ожидал я моего приятеля. Я увидел его издали. Он шёл пешком, с мундиром на сабле, сопровождаемый одним секундантом. Мы пошли к нему навстречу. Он приближался, держа фуражку, наполненную черешнями. Секунданты отмерили нам двенадцать шагов. Мне должно было стрелять первому: но волнение злобы во мне было столь сильно, что я не понадеялся на верность руки и, чтобы дать себе время остыть, уступал ему первый выстрел; противник мой не соглашался. Положили бросить жребий: первый нумер достался ему, вечному любимцу счастия. Он прицелился и мне фуражку. Очередь была за мною. Жизнь его наконец была в моих руках; я глядел на него жадно, стараясь уловить хотя одну тень беспокойства... Он
стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплёвывая косточки, которые долетали до меня. Его равнодушие взбесило меня. Что пользы мне, подумал я, лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит? Злобная мысль мелькнула в уме моём. Я опустил пистолет. «Вам, кажется, теперь не до смерти, – сказал я ему, – вы изволите завтракать; мне не хочется вам помешать...». – «Вы ничуть не мешаете мне, – возразил он, – извольте себе стрелять, а впрочем как вам угодно: выстрел ваш остаётся за вами; я всегда готов к вашим услугам». Я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не намерен, и поединок тем и кончился. Основная мысль текста
Вскоре Степана находят мертвым, а около него красивую, горько плакавшую, малахитовую ящерицу.
Усадьба.
Усадьба состояла из двух отдельных домиков, построенных друг против друга по обеим сторонам проточного пруда. Длинная плотина, обсаженная серебристыми тополями, замыкала этот пруд. Почти в уровень с ней виднелась красная крыша небольшой, утопающей в темной зелени мельницы.
Оба домика одинаково построенные, закрашенные одной лиловой краской, казалось, переглядывались через широкую, водную гладь, блестящими стеклами своих маленьких окон. Посредине каждого из домиков выдавалась круглая, устланная вытертыми до блеска досками терраса и острый фронтон, подпертый четырьмя, тесно поставленными колонами.