Сегодня с утра пошел хлопьями настоящий снег. До этого с неба сыпалась мелкая и жесткая крупа, от которой было холодно и неуютно, а сегодня - снег. Он, нарядный и радостный, мгновенно прикрыл уродство дворов и создал праздник. В морозном воздухе, задумавшись, опускаются снежинки. Деревья протягивают им навстречу руки-ветки, насобирав, тяжело опускают их к земле. Дома вокруг моего двора стали чопорными и торжественными, им зима нахлобучила шапки, не забыла прикрыть и жестяные мрачные карнизы окон и подъездов. Из-за снега вечер стал светлее и беззащитнее. Фонари над подъездом обиженно и близоруко уставились в пространство, снег залепил им глаза — не подсматривайте. Из соседнего подъезда выскочил ротвейлер и.. . растерялся, а затем, как безумный, бросился бороздить двор. Тут же выбежал хозяин собаки.. . остановился и сказал: — Здравствуй, снег.
Река разливалась широченным озером, с просохшими тростником заводями, с черневшими челноками рыболовов. Коршун, паривший под самым облаком, стремительно и плавно спикировал на воду и, коснувшись ее крючковатыми лапами, взмыл с рыбой в когтях. Сразу с маковки сосны сорвалась в погоню за ним ворона. Она быстро догнала коршуна и вырвала у него добычу. Вернувшись на свой сторожевой пост, ворона незамедлительно склевала рыбину и уселась, ожидая удобного случая поживиться, за счёт коршуна.
Рыбаки снова свернули в протоку, в отличие от первой прямую, как стрела. Берега и здесь были невысокими, но высокая, выше человечьего роста, осочная поросль, подступавшая, вперемежку с кустарником, к самой воде, заключала протоку в сумрачный, темно-зеленый тоннель.
Река разливалась широченным озером, с просохшими тростником заводями, с черневшими челноками рыболовов. Коршун, паривший под самым облаком, стремительно и плавно спикировал на воду и, коснувшись ее крючковатыми лапами, взмыл с рыбой в когтях. Сразу с маковки сосны сорвалась в погоню за ним ворона. Она быстро догнала коршуна и вырвала у него добычу. Вернувшись на свой сторожевой пост, ворона незамедлительно склевала рыбину и уселась, ожидая удобного случая поживиться, за счёт коршуна.
Рыбаки снова свернули в протоку, в отличие от первой прямую, как стрела. Берега и здесь были невысокими, но высокая, выше человечьего роста, осочная поросль, подступавшая, вперемежку с кустарником, к самой воде, заключала протоку в сумрачный, темно-зеленый тоннель.