Из предложений 9–15 выпиши слово(-а), в котором(-ых) правописание приставки определяется её значением, близким значению приставки пере- . Слово запиши в той же форме, что и в тексте, без пробелов и знаков препинания.
(1)В аккуратном чистеньком номере мюнхенской гостиницы мне не спалось. (2)Фиолетовый сумрак декабрьской ночи просачивался сквозь залепленное снегом окно, вкрадчиво-дремотно пощёлкивало в тишине электрическое отопление. (3)А мне казалось невероятным, что я нахожусь в немецком городе, откуда началось всё: война, кровь, концлагеря, газовые камеры.
(4)Я вдруг отчётливо вспомнил утренний разговор с мюнхенским издателем и стал просматривать газеты. (5)И тотчас в глаза бросился крупный заголовок — «Сталинград», а под ним несколько фотографий: суровая сосредоточенность на лицах немецких солдат за пулемётом среди развалин города, танковая атака в снежной степи, молодцеватый автоматчик, расставив ноги в сапогах-раструбах, хозяином стоит на берегу Волги.
(6)В статье выделялись давно знакомые имена и названия: Паулюс, Манштейн, Гитлер, группа армий «Дон», 6-я полевая армия.
(7)И лишь тогда я понял, почему издатель попросил меня просмотреть эту газету.
(8)Утром во время встречи с ним, узнав, что я интересуюсь материалами Второй мировой войны, издатель развернул передо мной газету, сказал: «Хотел бы, чтобы вы встретились с фельдмаршалом Манштейном. (9)Да, он жив, ему восемьдесят лет… (10)Но думаю, что он побоится разговора с вами. (11)Солдатские газеты много пишут о нём в хвалебном тоне. (12)Называют его стратегом и даже не побеждённым на поле боя. (13)Задайте ему несколько вопросов, чтобы старый пруссак понял, что он участник преступления. (14)А, впрочем, сейчас…».
(15)Издатель довольно решительно подошёл к телефону и через справочную узнал номер фельдмаршала. (16)Я хорошо слышал последующий разговор. (17)Старческий голос в трубке надолго замолчал, как только издатель сказал, что господину фельдмаршалу хочет задать несколько вопросов русский писатель, занятый изучением материалов Второй мировой войны, в том числе, конечно, и Сталинградской операции.
(18)Длилась томительная пауза, потом старческий голос не без удивления переспросил: «Русский писатель? (19)О Сталинграде? — и опять после паузы, с пунктуальностью военного: — Какие именно изучает он вопросы?». (20)Затем, после осторожного молчания: «Пусть изложит письменно вопросы». (21)Затем, после длительной паузы: «Я всё сказал в своей книге «Потерянные победы». (22)О себе и о Паулюсе». (23)И наконец: «Нет-нет, я никак не могу встретиться, я простужен, господин издатель. (24)У меня болит горло. (25)Я плохо себя чувствую».
— (26)Я так и думал, — сказал издатель, положив трубку. — (27)У этих вояк всегда болит горло, когда надо серьёзно отвечать.
(28)В сущности, я не очень хотел бы этой встречи с восьмидесятилетним гитлеровским фельдмаршалом, ибо испытывал к нему то, что испытывал двадцать пять лет назад, когда стрелял по его танкам в незабытые дни 1942 года.
(29)Но я понимал, почему фельдмаршал, этот «не побеждённый на поле боя», опасался вопросов о Сталинградской операции…
(30)Нет, я никогда не забуду морозы под Сталинградом, когда всё сверкало, всё скрипело, всё металлически звенело: снег под валенками, под колёсами орудий, толсто заиндевевшие ремни и портупеи на шинелях.
(Ю.В. Бондарев)
