не одну сотню лет растёт на пригорке среди заливного луга кряжистый дуб с раскидистыми, скрюченными, словно старые натруженные пальцы, ветками. он крепко вцепился в землю толстыми корнями, и никакой ветер, казалось, не в силах покачнуть его обожжённый солнцем, разъеденный ливнями и морозами ствол.
время исклевало кору великана, молнией срезало верхушку, а внизу, у самой земли, образовалось довольно большое дупло. от этого дупла дуб больше всего и страдал.
дупло, конечно, не сразу было таким, как теперь. сначала на коре появилась ранка — кабан клыки точил. из неё потекли соки, и на сладкое питьё сразу набросились всякие букашки и мушки, едва не высосали из дерева всю живительную влагу, но оно не сдалось — быстро залечило рану. у деревьев, как и у людей, болячки смолоду быстрее заживают.
вторую, уже незаживающую, рану дуб получил во время фашистского нашествия, когда, приняв на себя вражеский выстрел, спас жизнь молодому бойцу. снаряд глубоко проник в тело великана, повредил ствол, обжёг древесину. хорошо, что не взорвался. через несколько лет дерево вытолкнуло из своего тела проклятую железину. но залечить рану не хватило сил. туда сразу же набились жуки-древоточцы. сами они древесины не едят — только их личинки. вы наверняка видели, какие глубокие ходы оставляют они после себя в самом крепком дереве. дупло год от года увеличивалось, к великой радости древоточцев, а что мог сделать дуб? стонал, бедный, от своего бессилия, убитый горем, все ниже опускал ветки. нелегко уберечься от болезни и зверю, но он хоть может спастись в муравейнике от назойливых насекомых или найти целебную травку, а дереву остаётся лишь надеяться па счастливый случай.
и вот судьба улыбнулась нашему дубу. летел летом пчелиный рой, сел отдохнуть на ветку, а тут дупло. дальше пчёлы не полетели, поселились в дупле. очистили его, повыбрасывали всё лишнее. тихо стало и сухо. а древоточцы не любят, когда сухо. к тому же новые хозяева их и на порог не пускали. пчёлы обжились, нанесли мёд. дупло долго служило им ульем. дуб больше не беспокоила его рана. и вдруг новая беда: заметили пчёл мальчишки, пригнавшие на луг коров. и хоть бы один среди них умный нашёлся, сказал, что не надо трогать пчёл! крылатые труженицы храбро защищались, но мальчишки выкурили их из дупла и наелись дикого мёда вместе с сотами. а дупло снова стало ничейным. но ненадолго. облюбовали его весной ежи. вскоре и детёныши в гнезде появились. дуб опять успокоился! новые гости — большие охотники до всяких червяков, не дадут им есть дерево. но тут набрела на семью ежат голодная лиса. прошла было мимо, но, почуяв запах ежей, залезла в дупло. ежи колючие — никак к ним не подступиться. но лиса хитрая! вытолкнула отца-ежа из дупла, хоть и исколола себе лапу и морду, и покатила его к озеру.
так в воде и сгубила ежей.
после этого дупло долго пустовало, а зимой там хозяйничала куница. но и её вспугнули пастушки, и она ушла в лес. как-то весной утка вывела в дупле утят…
под корой дуба, отделившейся от ствола, нашли прибежище мотыльки, мухи, комары. они и не дышат. может, замёрзли? нет. весной непременно оттают, заснулики, оживут.
недалеко от дупла, под засохшими листьями, собрались ярко-жёлтые божьи коровки. их было больше десятка. летом они поодиночке наслаждались жизнью на лугах, где на побегах щавеля скопище вредной тли — самой любимой их еды, а как только повеяло холодом, божьи коровки собрались вместе и тоже замерли. прямо под ними, в небольшой впадине, тоже теплится жизнь: там нашла приют улитка, которая летом объедает на кустах листья
сочинение длинное
не одну сотню лет растёт на пригорке среди заливного луга кряжистый дуб с раскидистыми, скрюченными, словно старые натруженные пальцы, ветками. он крепко вцепился в землю толстыми корнями, и никакой ветер, казалось, не в силах покачнуть его обожжённый солнцем, разъеденный ливнями и морозами ствол.
время исклевало кору великана, молнией срезало верхушку, а внизу, у самой земли, образовалось довольно большое дупло. от этого дупла дуб больше всего и страдал.
дупло, конечно, не сразу было таким, как теперь. сначала на коре появилась ранка — кабан клыки точил. из неё потекли соки, и на сладкое питьё сразу набросились всякие букашки и мушки, едва не высосали из дерева всю живительную влагу, но оно не сдалось — быстро залечило рану. у деревьев, как и у людей, болячки смолоду быстрее заживают.
вторую, уже незаживающую, рану дуб получил во время фашистского нашествия, когда, приняв на себя вражеский выстрел, спас жизнь молодому бойцу. снаряд глубоко проник в тело великана, повредил ствол, обжёг древесину. хорошо, что не взорвался. через несколько лет дерево вытолкнуло из своего тела проклятую железину. но залечить рану не хватило сил. туда сразу же набились жуки-древоточцы. сами они древесины не едят — только их личинки. вы наверняка видели, какие глубокие ходы оставляют они после себя в самом крепком дереве. дупло год от года увеличивалось, к великой радости древоточцев, а что мог сделать дуб? стонал, бедный, от своего бессилия, убитый горем, все ниже опускал ветки. нелегко уберечься от болезни и зверю, но он хоть может спастись в муравейнике от назойливых насекомых или найти целебную травку, а дереву остаётся лишь надеяться па счастливый случай.
и вот судьба улыбнулась нашему дубу. летел летом пчелиный рой, сел отдохнуть на ветку, а тут дупло. дальше пчёлы не полетели, поселились в дупле. очистили его, повыбрасывали всё лишнее. тихо стало и сухо. а древоточцы не любят, когда сухо. к тому же новые хозяева их и на порог не пускали. пчёлы обжились, нанесли мёд. дупло долго служило им ульем. дуб больше не беспокоила его рана. и вдруг новая беда: заметили пчёл мальчишки, пригнавшие на луг коров. и хоть бы один среди них умный нашёлся, сказал, что не надо трогать пчёл! крылатые труженицы храбро защищались, но мальчишки выкурили их из дупла и наелись дикого мёда вместе с сотами. а дупло снова стало ничейным. но ненадолго. облюбовали его весной ежи. вскоре и детёныши в гнезде появились. дуб опять успокоился! новые гости — большие охотники до всяких червяков, не дадут им есть дерево. но тут набрела на семью ежат голодная лиса. прошла было мимо, но, почуяв запах ежей, залезла в дупло. ежи колючие — никак к ним не подступиться. но лиса хитрая! вытолкнула отца-ежа из дупла, хоть и исколола себе лапу и морду, и покатила его к озеру.
так в воде и сгубила ежей.
после этого дупло долго пустовало, а зимой там хозяйничала куница. но и её вспугнули пастушки, и она ушла в лес. как-то весной утка вывела в дупле утят…
под корой дуба, отделившейся от ствола, нашли прибежище мотыльки, мухи, комары. они и не дышат. может, замёрзли? нет. весной непременно оттают, заснулики, оживут.
недалеко от дупла, под засохшими листьями, собрались ярко-жёлтые божьи коровки. их было больше десятка. летом они поодиночке наслаждались жизнью на лугах, где на побегах щавеля скопище вредной тли — самой любимой их еды, а как только повеяло холодом, божьи коровки собрались вместе и тоже замерли. прямо под ними, в небольшой впадине, тоже теплится жизнь: там нашла приют улитка, которая летом объедает на кустах листья