Написать сочинение-рассуждение по в.м.санину когда человек жизнью удовлетворён, он мечтает вяло и неинтересно. ему мечта не -то нужна, так, чуть-чуть, для приятности. необыкновенных мечтателей необыкновенные обстоятельства. те жизненные бури, которые вдруг отмечают всё наносное, чтобы человек с жуткой ясностью увидел главное, во имя чего стоит жить. и не только увидел, но и ощутил на своей шкуре, чего стоят эти главные в жизни вещи. скажу о самом себе: мальчишка не был бы мальчишкой, если бы в его крохотном мирке не жили мечты индивидуальные, связанные с его личностью. больше всего я любил мечтать по дороге к брату. он заканчивал курсы военных радистов и через два месяца должен был отправиться на фронт. (9)до его части было километров двенадцать пешком, попутные машины были военные, брали редко. я шёл по обочине разбитого и пыльного шоссе вдоль скудного колхозного поля сорок третьего года и старался дышать по системе наполеоновских солдат: шесть шагов – вдох, шесть шагов – выдох. задумывался, сбивался, снова считал, опять задумывался и, плюнув на систему, шёл просто так. честно признаюсь, мечты мои были на редкость однообразны, как две капли воды похожие на мечты моих сверстников. я мечтал стать героем. ну, не обязательно так уж сразу героем советского союза, – но всё-таки героем. в самом обидном крайнем случае я, как тёркин, был согласен на медаль. но нужен был орден, ещё лучше два. и меня ещё обязательно должны были ранить, не тяжело – в руку или ногу. под сочувственными прохожих, прихрамывая, идёт по улице с палочкой юный фронтовик. вдруг притормаживает – хотя до остановки далеко – трамвай, и из него выскакивает молоденькая вагоновожатая. «садись, в ногах правды нет», – краснея, говорит она и фронтовику подняться в вагон. мне уступают место, я сажусь, а мальчишки сморят на мои ордена… или ещё. в рукопашной смешались роты, и я короткой очередью укладываю немца, который взмахнул кинжалом над спиной нашего матроса. : «майн готт! » – и на землю. «, братишка! » – говорит матрос и бросается ко мне в объятья. «мишка! » мы целуемся, утираем, не стыдясь, слёзы и всю ночь рассказываем свои . я рассказываю, как бомбой перевернуло эшелон, в котором эвакуировались гришка и лёнька, и мы снимаем бескозырки (ведь мы оба в морской пехоте). а потом я возвращаюсь домой – неожиданно, конечно, в этом самая изюминка. открываю своим ключом дверь, и … это была главная мечта. она как-то заслоняла собой все остальные. я сейчас попробую объяснить почему. как-то ночью я проснулся от маминого кашля. тускло горела засиженная мухами голая лампочка. мама собиралась на завод, кашляла и прикрывала рот рукой. под глазами у неё чернели непроходящие круги. мимо нас по коридору кто-то шёл: были слышны тяжёлые шаги подкованных сапог. мама присела и долго провожала невидимые шаги глазами. заметив, что я за ней , она сказала хрипло, срывающимся голосом: – я подумала – а вдруг это папа? вошёл бы и засмеялся: «эх, вы, сони, проспали – гитлера победили, война окончилась! » никогда не слышал ничего прекраснее этой мечты.
