Память о Лувре, зрительное воспоминание о неподвижных глазах человека на портрете, написанном в начале шестнадцатого века, или об отблеске солнца на каске неизвестного героя, или о прекрасно изображенной лошади - все эти впечатления привели его к ощущению неудовлетворённости своей собственной жизнью, к нелепой мысли о том, что он в силу жестокой несправедливости судьбы был раз навсегда лишен доступа к настоящей, полноценной жизни, к этому воображаемому великолепию, к этой полноте, к этой силе чувств, к трагедии и торжеству, к тому, ради чего, в сущности, только и стоило жить, доступа к которому ему никто никогда не обещал и никто никогда не мог обещать, потому что в мире не существовало никого, у кого была бы власть и возможность дать выполнить это обещание.
1) Он, правда(вв.сл.), в туз из пистолета в пяти саженях попадал. (А. Пушкин)
2) Она шла очень тихо, в ней было столько спокойствия, сколько его может быть в истинной и живой красоте. (И. Гончаров)
3) Может быть и Полина смотрела на этот же самый столбик из кабины. (С. Залыгин)
4) Правда в огне не горит и в воде не тонет. (Посл.)
5) К нашему удивлению(вв.сл.), футбольная команда, являвшаяся фаворитом чемпионата, проиграла.
6) Победителем будет, разумеется(вв.сл.), сильнейший из игроков.
7) Итак(вв.сл.), рукопись закончена и может быть отправлена на рецензирование.
8) Наконец и мне удалось побывать в Италии.
9) Когда же, наконец(вв.сл.), ты отдашь мне долг?
10) С одной стороны(вв.сл.), знания студента казались глубокими, с другой(вв.сл.) - обнаружилось, что они односторонни.
Память о Лувре, зрительное воспоминание о неподвижных глазах человека на портрете, написанном в начале шестнадцатого века, или об отблеске солнца на каске неизвестного героя, или о прекрасно изображенной лошади - все эти впечатления привели его к ощущению неудовлетворённости своей собственной жизнью, к нелепой мысли о том, что он в силу жестокой несправедливости судьбы был раз навсегда лишен доступа к настоящей, полноценной жизни, к этому воображаемому великолепию, к этой полноте, к этой силе чувств, к трагедии и торжеству, к тому, ради чего, в сущности, только и стоило жить, доступа к которому ему никто никогда не обещал и никто никогда не мог обещать, потому что в мире не существовало никого, у кого была бы власть и возможность дать выполнить это обещание.
Объяснение: